Поход
Шрифт:
– Почему так думаете?
– Потому что от вампира пути ведут каналами темными и порталами всякими, за которыми наверняка стража из демонов с нижних планов бытия. А вот внук купца-переселенца из Вирацкого баронства, работающий на их разведку, выглядит предпочтительней. Из него и вытрясти что-то можно, и по его следам пройти. Найти, например, место, где он наемников вербовал. И так далее, не мне вам объяснять.
– Хорошо, попробуем, - сказал Вяльцев и встал из-за стола.
– Пойдем.
ГЛАВА 24,
в которой герой посещает одно мрачное место, после чего узнает много нового
Комната для допросов в контрразведке может выглядеть по-разному. Меня, например, допрашивали в светлом кабинете с высокими потолками и огромными окнами. А пленного наемника привели на допрос в темное помещение с низким потолком и совсем без окон. Каждому - свое.
Лекарь у него был. Повезло дураку - такое лечение под сотню стоит, а его за счет казны подлатали. Вместо разрезов, нанесенных тифлинговским кнутом, у него на лице остались два свежих шрама, шедших от правого виска через скулу, переносицу - и так до низа левой щеки. Так и когтями не прочертишь. Залечивать же шрамы никто не счел необходимым.
Теперь пленный сидел, голый по пояс, в деревянном кресле с кожаными ремнями на подлокотниках, которые прижимали его руки, и наблюдал, потея и страдая, как мрачного вида мужик с нашивками унтера [69] на черном мундире пробует в углу телефонный аппарат и распутывает провода. Подозреваю, что это был стандартный ритуал, который этот унтер исполнял перед каждым арестованным, дабы того заранее расположить к беседе.
Напротив привязанного к креслу арестанта за широким письменным столом сидел чиновник в чине коллежского советника - старший следователь. Он перекладывал какие-то бумаги, совершенно не обращая внимания на того, кто сидел перед ним. Справа, за маленьким столиком, у высокого ящика магнитофона, медленно вращающего большие катушки, сидел младший унтер в наушниках, в черном мундире, но с эмблемами связиста. За другим столиком, за пишущей машинкой, сидел еще один младший унтер, маленький, тощий и немолодой.
69
Следователи и руководство контрразведки имеют чиновничьи классы. Кроме них в составе этого почтенного ведомства есть и военнослужащие, служащие в специальных подразделениях, в охране, водителями и так далее. Они имеют воинские звания согласно Положению о рангах, принятому для пехоты и артиллерии. Например, если инспектор по ведомству контрразведки носит чин 7-го ранга, то равный ему командир роты особого назначения имеет звание капитана.
Практически за спиной у старшего инспектора расположилась молодая некрасивая женщина в пилотке с серебряной звездой, черном мундире с погонами подпоручика, с каким-то светящимся шаром в руках, как будто сплетенным из проволоки. Магический детектор лжи: каждое слово арестованного будет проверяться. Можно говорить и можно молчать, а вот врать не получится.
– Не возражаешь?
– спросил Вяльцев у следователя, заводя меня в комнату.
Сидевший за столом лишь мотнул головой и указал на стулья у стены, на которые мы и уселись. Пленный узнал меня сразу, испуганно вздрогнул, вспомнив, наверное, как я запер его с вампиром. Я сделал ему ручкой, заслужив гримасу неудовольствия от Вяльцева.
Сидевший за столом наконец закончил с бумагами, разложил их перед собой в известном одному ему порядке и обратил совершенно пустой и оловянный взгляд на арестанта. Интересно, они такой взгляд перед зеркалом тренируют или у господина чиновника седьмого класса от рождения такой талант - смотреть, как снулая рыба?
– Ну что, господин хороший?
– спросил он арестанта.
– Будете каяться наперегонки с протоколом или повесить вас?
– За что?
– хрипло спросил арестант.
– Как это за что?
– удивился следователь.
– Нападение на представителей власти Тверского княжества, соучастие в убийстве одного из них, в чине урядника, участие в заговоре, имеющем цель препятствие осуществлению правосудия, попытка организации побега арестованному преступнику, намерение на убийство того же арестованного… Мне продолжать? На веревку уже набралось, можно хоть сейчас к судье, чтобы завтра с рассветом уже висеть.
– А если каяться буду?
– все так же хрипло спросил пленный.
– Посмотрим, - пожал плечами чиновник.
– Смертной казни избежите в любом случае. Отделаетесь каторгой. Нам известно, что выстрелить вы ни разу не успели. А если окажетесь очень полезным, то возможны иные варианты, еще более легкие для вас. Поселение под надзором, например. Или даже свобода, новая личность и деньги на то, чтобы начать новую жизнь в новом месте. Вам решать - выбор велик.
Арестант молчал, задумавшись, и чиновник его поторопил, постучав карандашом по столешнице:
– На решение у вас одна минута. Затем мы начнем вас пытать, но если вы заговорите под пыткой, то от виселицы это вас не избавит. Требуется добровольность в сотрудничестве, знаете ли. С подписанием акта.
– Какого акта?
– прохрипел пленный.
– Простого, - с оттенком ехидства заявил чиновник.
– Где написано, что, дескать, я, такой-то и такой-то, оттуда-то родом, обязался добровольно сотрудничать с контрразведкой Тверского княжества. Гарантии нам нужны, знаете ли.
– Где подписывать?
– спросил арестант.
– Ну вот с этого и надо было начинать, - удовлетворенно заявил старший инспектор.
– Бумагу мы вам дадим, только в нее сперва надо имя ваше вписать. Благоволите продиктовать.
– Баранников Петр.
– Вы с подробностями, господин Баранников… - неожиданно пискляво вмешался протоколист, застучав по клавишам пишущей машинки.
– Петр Баранников, рождения года…
– Сто семьдесят пятого года, Открывающихся Врат месяца… то есть января второго числа, - с готовностью ответил арестант.
– …второго числа… - повторил вслух протоколист, треща своим агрегатом как пулеметом.
– Из… мещан? Купцов?
– Мещан, мещан, - закивал Петр Баранников.
– В купцах уже не числимся: разорилась торговля батина.
– Каких мещан? Откуда?
– Из мещан города Вирац, что в Вирацком же баронстве.
– …баронстве, - закончил фразу протоколист.
Лист с жужжанием покинул каретку пишущей машинки, разделился на несколько копий - и лег на стол перед старшим инспектором. Тот внимательно прочитал весь текст от начала до конца, затем положил бумаги перед собой.
– Степан!
– окликнул он здоровяка-унтера, сидевшего возле пыточного телефона.
– Слушаю, ваше благородие!
– вскочил тот с места, выражая всем видом готовность к чему угодно.
– Ты, Степан, дай злодею по морде разок, чтобы нам беседу завязать, а затем продолжим.
С этими словами чиновник сцепил пальцы пред грудью и вновь обратил свой рыбий взгляд на пленного, явно намереваясь проследить за выполнением приказа.
– За что?
– закричал было Петр Баранников, но крик прервался звуком зуботычины.