Поход

Валериев Игорь

Янчис, неожиданно для всех всхлипнул и отвернулся, чтобы никто не смог увидеть его лица. Заметив заинтересованный взгляд японца, я произнёс.

Когда офицеры покинули помещение, я ещё несколько минут просидел, предаваясь воспоминаниям. Когда был приглашён цесаревичем в девяносто восьмом году на тезоименитство его долгожданной дочери Ольги, пересёкся с уже генерал-майором Свиты Его величества Ширинкиным. Евгений Никифорович, который постепенно подминал под себя все вопросы охраны Государя императора, перехватывая бразды от генерала Черевина, сообщил мне в доверительной беседе, что тот пансионат в Швейцарии они держат

под колпаком, но попытка захвата «товарища Семёна» закончилась полным провалом. Тот покончил с жизнью, выстрелив себе в рот. Ещё один террорист-смертник, оборвавший ниточки к фигурам, финансировавшим европейское революционное движение.

Заграничная агентура с центрами в Париже и Женеве, отслеживающая каждый шаг эмигрантов-революционеров, по словам Ширинкина, была значительно усилена. Полную безопасность русским борцам за свободу по-прежнему гарантировала лишь территория Великобритании, куда российским спецслужбам вход был заказан.

Российская социал-демократическая рабочая партия не создана до сих пор. В прошлой своей жизни, будучи на пенсии, специально изучал данный вопрос по различным источникам, так как ещё в школе заинтересовался, точнее, задумался над вопросом, почему второй и третий съезды этой партии происходили в Лондоне? И тогда наткнулся на интересные факты, которые в учебниках по истории как-то особо не освещались. Вот что смог накопать.

В марте девяносто первого года будущий вождь мировой революции Володя Ульянов приезжает, чтобы продолжить обучение в университете в Петербург. В апреле он успешно сдает часть дисциплин, а в ноябре этого же года сдает экстерном экзамены и получает диплом первой степени. Владимир Ильич тут же использует его по назначению, устраиваясь помощником присяжного поверенного в Самаре. С июля девяносто второго он получает право на ведение судебных дел. В сентябре девяносто третьего вновь возвращается в Петербург, где дает юридические консультации и ведет судебные дела. Никаких великих и судьбоносных открытий Володя Ульянов в тот момент не делает, но всеми силами стремится выехать за границу. Но на каждое обращение в «компетентные органы» следует отказ. Вокруг протекают годы царствия Александра III. За окном порядок. Государственная машина работает как часы. Охранка и полиция жестко пресекали любую попытку создания опасных организаций. «Либеральных студентов и слушательниц высших женских курсов, к примеру, выслали из столицы только за то, что они шли с венком в погребальной процессии писателя Щелгунова, отличавшегося радикальными взглядами».

Но тут в январе девяносто четвертого года тяжело заболел Александр III. От этой болезни он так и не оправится. А в самый её пик летом, помощник присяжного поверенного Володя Ульянов написал свою работу «Что такое „друзья народа“». В ней Ленин намечал основные задачи русских марксистов. Основная задача — организовать из разрозненных кружков единую социалистическую партию. «Ленин указывал далее, что именно рабочий класс России в союзе с крестьянством свалит царское самодержавие», — это было прочитано мною в учебнике за десятый класс и в «Кратком курсе истории ВКП(б)».

Далее следует ещё один интересный факт, сразу после смерти Александра III вместо ареста Владимир Ильич получает загранпаспорт и весной девяносто пятого года выезжает в Европу, где встречается с Плехановым, Либкнехтом, Лафаргом и Аксельродом.

Вернувшись в сентябре этого же года в Россию, организовывает «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», который потом и перерос в РСДРП, после первого съезда в Минске и двух последующих в Лондоне. А вы говорите: «запломбированный вагон, немецкое золото».

Сейчас обстановка была иной. Александр III продолжал царствовать. Володя Ульянов по данным на конец девяносто восьмого года занимается судебной практикой в Петербурге и имеет славу хорошего адвоката, не смотря на свою картавость. Особого контроля жандармов за ним, как за братом человека, покушавшегося на императора, никто не снимал. Про другого пламенного революционера по фамилии Джугашвили у Ширинкина интересоваться не стал. Эту личность сильно уважал в своей прошлой жизни. А с учетом того, что в мелочах здесь и сейчас многие вопросы значительно отличались от моей истории, решил промолчать, чтобы не повредить Иосифу Виссарионовичу.

Мои воспоминания были прерваны Будаковым, который озадачил меня проблемой, что делать с китайскими пленными солдатами и теми, кого привели из Таку и Сику. Если со вторыми всё было ясно — накормить и по окончании расчистки форта и прилежащей территории отпустить, то с первыми я не знал, что делать. Официально войны между российской империей и китайской не было, соответственно, не может быть и военнопленных. Вице-адмирал Алексеев, когда отправлял нас в этот поход, подчеркнул, что мы направляемся для борьбы китайскими бандитами, которые угрожают империи Цинн. Реально у меня сейчас почти сто пленных и около двадцати раненых солдат вице-короля северного Китая.

Решив, не заморачиваться, приказал накормить пленных и раненых, последним оказать медицинскую помощь, а после окончания трудотерапии разместить их в каком-нибудь уцелевшем здании форта под охраной. Доложу по команде Добровольскому, а тот пускай запрашивает, что делать у господ с погонами, на которых орлы.

Работы по наведению порядка ближе к вечеру были прерваны посыльным, который доложил, что на реке появилось подозрительное судно. Поднявшись на стену, где уже находился Станкевич, мы вместе с ним пытались понять, кто же пожаловал в гости.

— Господин капитан, — обратился ко мне подошедший Шираиши, — я думаю, это китайские солдаты, которые хотят прорваться вверх по реке.

— Шираиши-сан, у меня есть приказ капитана первого ранга Добровольского «отвечать выстрелом на выстрел». Сейчас по нам не стреляют, войны ни нашей империи, ни вашей, как и другим союзникам, китайцами объявлено не было. Но я не могу просто так пропустить данное судно. Ваши артиллеристы смогут положить снаряд перед носом данного корабля и заставить его остановиться.

— Да, господин капитан, — поклонившись, японский лейтенант направился к стопятидесятимиллиметровому орудию Круппа, где уже вовсю суетилась японская прислуга.

Через пару минут грохнула пушка, и по курсу парусной баржи встал столб воды. То ли рулевой испугался, то ли задумал такой манёвр, но корабль рыскнул на фарватере и, видимо, напоролся на мель, после чего встал. В этот же момент с баржи открыли ружейный огонь по форту.

Пригнувшись за небольшим парапетом наблюдательной площадки, где мы стояли вместе с поручиком Станкевичем и, заставив его сделать тоже самое, я громко крикнул японскому лейтенанту: