Походы Александра Македонского
Шрифт:
Горожане выманили командующих македонским гарнизоном Аминту и Тимолая на переговоры и прикончили во время встречи, а затем атаковали оставшихся без начальников воинов. Потеряв много товарищей убитыми, македонцы отступили в крепость. Решив, что ситуация им благоприятствует, фиванцы взяли в осаду акрополь, который назывался Кадмея. Они обнесли его рвом и частоколом, поведя осаду по всем правилам. Восставшие развили бурную деятельность, их послы поспешили в Аркадию, Аргос и Элею с просьбой о немедленной военной помощи. Представители вышеуказанных областей Пелопоннеса сумели быстро между собой договориться, и вскоре их объединённое войско маршировало к Истму [20] . Фиванское посольство объявилось и в Афинах, настаивая на заключении союза, но сведений о том, что он был заключён, у нас нет. Зато Демосфен, как заправский
20
Истм – Истмийский перешеек, соединяющий полуостров Пелопоннес с Центральной Грецией.
То, что великий оратор неравнодушен к деньгам, было общеизвестно, и можно не сомневаться, что он существенно поднял своё материальное благополучие на оружейных поставках. Свобода Эллады это хорошо, но ещё лучше, когда борьба за свободу приносит определённый доход. Правда, был во всём этом один скользкий момент, поскольку деньги, на которые пламенный патриот оружие закупал, были персидские. В источниках указано конкретно, что оратор получил от персов значительную сумму денег для того, чтобы подготовить выступление против Македонии. Диодор приводит слова противника Демосфена, Эсхина, который открытым текстом заявил о связях знаменитого оратора с персами: «Теперь ты купаешься в царском золоте! Золота этого не хватит: плохо нажитое никогда не уцелеет» (XVII,4). Несмотря на то что немало персидских денег прилипло к рукам Демосфена, оратора можно упрекнуть в алчности, но не в том, что его жадность шла вразрез с государственными интересами. Ведь по большому счёту в данный момент греческие интересы пересеклись с персидскими интересами, потому что сильная Македония была не нужна ни тем, ни другим. Найдя точки соприкосновения, персы и афиняне попытались действовать вместе.
Но дальше всё пошло не так, как рассчитывали фиванцы, когда затевали выступление против Македонии. По настоянию Демосфена афиняне решили поддержать Фивы, однако свою армию им на помощь не отправили. Выжидали, что будет дальше. С одной стороны, позицию афинян понять можно, они уже сражались при Херонее с македонской фалангой и знали, что это такое. С другой стороны, получается, что сограждане не до конца верили пламенному оратору Демосфену, раз не решились воспользоваться таким выгодным моментом и сбросить македонское ярмо. Последние события приучили граждан Афин к осторожности, отсюда и выжидательная позиция. Демосфен – он тоже не бог, может и ошибиться.
Тщетно Демосфен пытался заставить земляков прийти на помощь фиванцам, афиняне не хотели рисковать, и ни золото, ни пламенное слово не могли заставить их изменить решение. И как оказалось, правы были те из афинян, кто не желал конфликта с Македонией, а великий оратор глубоко заблуждался. Потому что когда Александр явился во главе победоносной армии в Беотию, кроме Фив, оставшихся в одиночестве, ему никто не противостоял: «Смелость афинян пропала, и Демосфен разом сник» [21] . Сникнешь, когда все надежды рухнули. В том, что в одиночку Фивы не устоят против македонской мощи, оратор не сомневался.
21
Плутарх. Демосфен, 23.
Появление Александра в Греции поразило всех как удар грома. Фиванцы к этому времени уже свято уверовали в те слухи, которые сами же и распускали. Необходимо было переосмыслить дальнейшие действия, но времени на это уже не было.
Базилевс очень серьёзно отнесся к известиям о событиях в Греции, поскольку в случае большой войны с эллинами под угрозой оказывался поход в Азию. Александр пришел к выводу, что необходимо любой ценой не дать врагам объединиться, что надо бить их поодиночке, и потому марш его армии был стремителен. Уже на седьмые сутки похода базилевс прибыл в Фессалию, на следующий день прошел через Фермопилы и вторгся в Беотию, а фиванцы всё продолжали осаждать в Кадмее македонский гарнизон и не подозревали о том, что враг совсем близко. Когда же до них дошли слухи о наступлении македонской армии, руководители восстания стали уверять, что это подходит Антипатр, а Александр как был мёртвым, так им и остался. На следующий день армия царя подошла к Фивам и разбила лагерь недалеко от города.
Диодор приводит численность армии Александра в канун битвы за Фивы: 30 000 пехоты и 3000 кавалерии, численный перевес явно был на его стороне. Не исключено, что именно поэтому в рядах фиванцев произошел раскол. Часть горожан, видя явное неравенство сил, решила идти в македонский лагерь и просить пощады у базилевса; другие, подстрекаемые изгнанниками и некоторыми из должностных лиц, хотели сразиться с врагом. Положение действительно было хуже некуда: перед городом стояла лучшая армия в Ойкумене, в акрополе засел вражеский отряд, в любой момент готовый сделать вылазку и ударить в тыл, а среди защитников началось брожение умов. Но на военном совете фиванские стратеги приняли решение биться до конца, и судьба Фив была решена. На что же надеялись руководители антимакедонской партии, в одиночку выступая против такой грозной силы?
Надежда была на доблесть и воинское умение фиванских гоплитов, недаром Диодор, сравнивая боевые качества македонцев и фиванцев, сделал очень интересное наблюдение. По его мнению, фиванцы превосходили македонцев «железной крепостью благодаря привычке к гимнастическим упражнениям» (XVII,11). Я уже отмечал, что именно фиванцы на тот момент были лучшими воинами в Греции, поскольку слава Спарты померкла после побед фиванского оружия, а всплеск афинской воинственности, который привёл потомков Фемистокла и Перикла на равнину у Херонеи, можно назвать случайным.
Также в Фивах рассчитывали на то, что подойдёт помощь с Пелопоннеса. Помощь действительно шла, из Аркадии к Фивам выступило войско, и пелопонесские гоплиты уже маршировали в Беотию. Вселяло надежду и то, что этолийцы подняли восстание против Македонии. Но всё произошло так быстро, что никто никуда не успел. Пришлось гражданам Фив рассчитывать только на самих себя, и порыв, охвативший жителей города, был так велик, что страха перед македонской армией никто не испытывал. Доблесть бойцов, разгромивших под командованием Пелопида и Эпаминонда непобедимых спартанцев, указывала путь их потомкам. И Спарта была когда-то самым могучим государством в Элладе, и врагов на поле битвы при Левктрах было больше, но фиванцы всё равно победили! Что мешает их потомкам стать могильщиками македонской славы? Неужели угас в гражданах дух победителей непобедимых?
Как оказалось, ещё были живы боевые традиции великих стратегов Эпаминонда и Пелопида, и в итоге восторжествовала фиванская доблесть.
Фиванские военачальники не собирались отсиживаться за городскими укреплениями, а решили встретить врага на ближних подступах к городу. Возможно, именно это и было их главной ошибкой, поскольку был смысл засесть за крепостными стенами и ждать подхода армии из Пелопоннеса. Но этого не произошло. Чтобы хоть как-то нивелировать численное преимущество армии базилевса, свои позиции фиванцы укрепили частоколом, рвами и насыпями. Они рассчитывали, что, опираясь на эти укрепления, отразят атаки македонцев. Боевой дух гоплитов был необычайно высок, они знали, за что сражаются, и знали, что их ждёт в случае поражения. Жители города пошли на отчаянный шаг, освободив всех рабов, способных носить оружие, и поставили их в строй, а также раздали оружие метекам. Бывшие изгнанники встали в первые ряды гоплитов, желая как можно скорее сразиться с ненавистным врагом. Фиванская кавалерия была расположена за частоколом и должна была нанести удар в тот момент, когда вражеское наступление захлебнётся и македонцы дрогнут. Тысячи женщин и детей укрылись в городских храмах, надеясь на помощь богов, жрецы на алтарях десятками резали жертвенных животных, моля олимпийцев даровать победу фиванскому оружию.
Готовился к битве и Александр, но события не форсировал, выжидая, чем же закончатся у фиванцев их внутренние разногласия. А когда увидел, что перед городом начали возводить укрепления, понял, что время разговоров прошло. Базилевс полагал, такое развитие событий будет ему на руку, поскольку в своей победе не сомневался. У царя появилась возможность преподать грекам показательный урок, и судьбу Фив он решил задолго до того, как его войска ворвались в город. Свою армию базилевс разделил на три части: одна должна была разрушить фиванские укрепления, другая вступить в бой с врагом, а третья представляла общевойсковой резерв, который Александр планировал использовать там, где обозначится успех или потребуется ввести в бой свежие войска поддержки.