Похорони Меня Ложью
Шрифт:
Она напрягается подо мной и, словно на меня вылили ведро холодной воды, толкает меня в грудь.
— Слезь с меня.
Я делаю это. Ее грудь вздымается, глаза остекленели от удовольствия и эмоций. Ее подбородок дрожит, когда она смотрит на меня.
— Я сделаю это. Я надену эту чертову дурацкую одежду. Просто убирайся.
Чувство вины захлестывает меня.
— Маккензи. — я вздыхаю.
— Я так тебя ненавижу, — шепчет она. — Ты меня еще не понял? Я тебя терпеть не могу.
С ее влажностью, все еще покрывающей мои пальцы, я вхожу в ее пространство и втираю ее соки о ее нижнюю губу,
— Я знаю, что ненавидишь. Вот почему это так весело, грязная девочка.
Глава 21
Маккензи
Я стараюсь не вести себя как-то не так, когда сажусь в его машину, но я расстроена. Его слова ранили. Я чувствую себя его маленькой марионеткой, он дергает за ниточки, когда ему, черт возьми, заблагорассудится. Все, что я хотела бы сделать, это влепить ему пощечину по красивому лицу.
Я также обдумываю разговор, который у меня состоялся ранее с его помощницей Мией. Она сука. Просто и понятно. Этим утром мы мусолили одно и тоже целых десять минут, нанося друг другу удары. Это было чертовски мелочно, но было приятно выплеснуть свой гнев на кого-то другого. Она, казалось, тоже наслаждалась спаррингом, очевидно, имея дело с некоторыми собственными проблемами гнева.
Я почувствовала, что начинаю нервничать, когда она прокомментировала мое пребывание в гостевой комнате. Она заявила, что, возможно, я не так уж много значу для База, если он так легко вышвырнул меня из своей постели. Я была зла, так расстроена, будто она знает что-либо о наших отношениях. Ее комментарий разозлил меня, что я солгала. Я солгала сквозь зубы, сказав ей, что я спала в кровати База, и что бы ни случилось между нами, я та, кого он хотел и хочет видеть. Я рассказала ей обо всех способах, которыми он довел меня до оргазма на этих простынях прошлой ночью. Конечно, это была ложь, но это только доказывает, что она ни черта не знает о происходящем, между нами.
— Значит, нас двое, не так ли?
Как только эти слова произносятся, мне приходиться вести внутреннюю борьбу. Я хотела убить ее. Хотела убить База. Не горела желанием представлять, как он трахает ее. Не в его постели. Нигде. Я не могла ничего сделать, но представила, когда это произошло.
Был ли это в вечер гала-концерта? Неужели она встала на колени в его лимузине и проглотила каждую каплю его спермы, как это сделала я? Эта мысль, этот образ заставили мое сердце болезненно сжаться.
Я ненавижу База. Это всего лишь факты, но я не хочу, чтобы он был с кем-то еще.
Это несправедливо. Но я поняла, что я эгоистка. И мне на это наплевать.
После этого у меня не нашлось для нее ответа, поэтому я просто проигнорировала ее. Она фыркнула, затем ушла, давая мне возможность, наконец, вздохнуть с облегчением. Я все еще чувствовала затяжную боль и гнев от этого разговора, и когда Баз вошел на кухню, когда я завтракала, это напомнило мне, почему я была зла.
Хотела бы я сказать, что была достаточно сильной, чтобы не наслаждаться его
Меня затошнило от одной мысли об этом.
В машине я украдкой бросаю взгляд на База, разглядывая его сильные плечи и суровое красивое лицо. Жаль, что я не придумала правил получше. Мне ненавистна мысль о том, что он спит со мной, в то время как спит со многими другими. Ненавижу саму мысль о том, что он вообще с кем-то спит. Я хочу его стоны для себя. Его рычание удовольствия, когда он двигает бедрами, скользя своим членом в меня и из. Я хочу быть единственной, которая знает, каково это.
Сердце сжимается, и я ерзаю на сиденье, заставляя себя смотреть в окно.
— Куда мы едем?
— На ещё одно мероприятие. Нужно соблюдать приличия, детка.
Он весело подмигивает мне, и хочется протянуть руку и убрать это с его лица.
— Ты мне противен. Надеюсь, ты об этом знаешь.
Он смеется.
— Чувство полностью взаимно.
Ледяные кинжалы пронзают мое сердце.
— Это глупо. Пресса увидит это маленькое представление насквозь. Мы не похожи на влюбленную парочку. Не говоря уже о том, что у тебя достаточно девушек в районе трех штатов, которые, вероятно, могут подтвердить твои измены.
— Думаю, мы оба знаем, что ты хорошая лгунья. Уверен, что ты можешь одурачить весь мир так же, как одурачила меня.
Жгучая боль пронзает мою грудь. Я готовлюсь к его следующим ударам. Каждое его слово в последнее время — это удар в сердце, удар плетью по плоти. Это непоправимая рана на коже. Шрам, оставленный без присмотра.
— Что касается девушек. В чем ты хочешь, чтобы я признался, Маккензи? Что я трахал других девушек? Это то, что ты хочешь услышать?
— Если мы собираемся притворяться, мне нужно знать, с чем я столкнусь. Вернее, с кем. Если ты попробовал на вкус полмира, думаю, это будет справедливо. Особенно, если она будет где-нибудь рядом со мной.
— Она? — он смеется. Это гулкий звук, который окутывает нас в машине. — Скажи это, Маккензи. Просто скажи.
— Хорошо. С кем ты переспал? Число этих девушек?
Он становится серьезным, останавливаясь, чтобы посмотреть на меня, оценивая мою реакцию. Я стараюсь не показывать боль, но это бесполезно. Он ее видит. Я знаю, что он видит. Когда он не отвечает, я теряю терпение.
— Эти две девушки? Миа?
— Все они, — хрипло отвечает он. — Я трахнул их всех, Маккензи. Я откидывался назад и смотрел, как они скачут на моем члене, будто от этого зависит вся их жизнь.
Мое сердце делает что-то странное при его словах. На секунду мне действительно кажется, что у меня сердечный приступ. Возникает стеснение, ощущение, что невозможно дышать. Сокрушительная тяжесть на груди. Я буквально чувствую, как сердце начинает биться в груди. Одно дело злиться на перспективу того, что он будет трахать других девушек, но услышать правду, яркие детали? Это больно.
— Задел твои чувства?
Я закатываю глаза, борясь со слезами, не желая, чтобы он видел мою боль.