Похоронный марш марионеток
Шрифт:
Нэнси Хаммонд отдернула занавеску и встала под душ. Нагнулась, чтобы открыть слив. И вдруг, прежде чем она почувствовала запах дыма, ее ослепила вспышка. Затем — мрак, пустота. Ее неведомое будущее наступило.
Номер 1207 был забит криминалистами. Все — дверные и оконные ручки, мебель — аккуратно посыпано порошком для снятия отпечатков пальцев. Один из полицейских пылесосил пол, двое других отгоняли любопытных. А в ванной комнате вообще было не протолкнуться — там измеряли, фотографировали, искали следы.
Лейтенант Натан Хирш из центрального участка допрашивал горничную-мексиканку.
— Итак, Карлотта, — вкрадчиво говорил он, — вы утверждаете,
— Не было нужно, — оправдывалась Карлотта. — Все было чистым — и раковина, и ванна, и полотенца.
— А разве предыдущую ночь здесь не провел мистер Эйтс из инвестиционной компании?
Карлотта покраснела.
— Но мыло он не трогал. Лента на унитазе была целой.
Сантомассимо и Бронте тихо вошли в номер и встали у двери. Их появление ненадолго выбило Хирша из колеи, но вскоре он овладел собой и повернулся к менеджеру, угрюмому парню в очках, который нервно хрустел пальцами.
— Разве в «Виндзор-Ридженси» не принято убирать номер, после того как клиент его покинул, независимо от того, грязно там или чисто? — спросил его Хирш.
— Да, конечно. Я… Карлотта, мы убираем во всех ванных комнатах, ведь так? Пользовались ими или нет. Comprende? 42 Таковы правила отеля.
Темные глаза Карлотты потемнели еще больше.
— Я только рада, что не мыла там, мистер Корнелл. А то я сейчас была бы мертвой. Ни тебе священника, ничего. Бум, и все.
42
Понимаешь? (исп.).
Ни Хиршу, ни менеджеру нечего было противопоставить такой безупречной логике.
В другом углу номера двое детективов в штатском допрашивали коридорного, Армандо Лупа.
Хирш поднялся со стула с бирюзовой обивкой, медленно обошел номер и остановился на пороге ванной комнаты; эксперты почувствовали на себе его пристальный взгляд и прервали работу. Они обернулись, пытаясь угадать настроение шефа, и, как преданные собаки, ожидали приказов.
Хирш вошел в ванную. Он знал, что Сантомассимо и Бронте последовали за ним, но упорно продолжал хранить молчание.
Один из детективов осторожно вынул из сливного отверстия ванны конец электропровода, оба усика которого были оголены. Другой конец провода уходил в отверстие в полу под раковиной. Детектив вытащил провод и с победной улыбкой протянул его Хиршу.
— Гениально придумано, — сказал он. — Убийца сверлит дыру в сливной трубе — мы нашли металлическую стружку на полу, — потом просовывает оголенный конец провода в сливное отверстие и закрывает его пробкой. — Детектив перегнулся через край ванны, нажал на рычаг и закрыл слив, продемонстрировав, как это было. Затем обернулся, улыбаясь тем, кто следил за его действиями. — Другой конец он вставляет в розетку, даже не прячет, оставляет на виду, надеясь, что она не заметит, и она действительно не заметила. Она встает в ванну, видит, что надо открыть слив, наклонятся к рычагу, и съезд для нее заканчивается, не успев начаться.
— О черт, — проворчал Хирш и, помолчав, добавил: — Вначале улетный секс, потом распухшие яйца. Игры сумасшедшего. Только этого мне не хватало.
— Действовали наудачу, так ведь? — спросил Сантомассимо. — Убийца не мог знать, кого поселят в этот номер и кто станет его жертвой.
— Может быть, и так, а может быть, и нет, — буркнул Хирш. — Я не знаю, кто в отеле имеет доступ к журналу регистрации.
С лицом, навсегда уставшим за четырнадцать лет трудной полицейской службы, он повернулся к Сантомассимо — аккуратному, подтянутому, одетому во все черное и смахивавшему на молодого Марчелло Мастроянни. 43 Бронте на фоне напарника выглядел героем раннего Феллини — взъерошенным, неуклюжим провинциалом. 44 Но Хирш хорошо знал, чего на самом деле стоит этот мнимый провинциал Бронте.
43
Марчелло Мастроянни (1923–1996) — знаменитый итальянский киноактер, снявшийся в 150 фильмах, среди которых — картины ведущих режиссеров Италии второй половины XX в. (в том числе шесть кинолент упоминаемого ниже Федерико Феллини (1920–1993)).
44
…выглядел героем раннего Феллини — взъерошенным, неуклюжим провинциалом. — Подобный тип героя характерен для первых фильмов итальянского мастера, в особенности для картины «Вителлони» (в советском прокате — «Маменькины сынки», 1953), рассказывающей о жизни пятерых неприкаянных молодых провинциалов — жителей маленького городка на Адриатике.
— О, Сантомассимо, привет! — воскликнул он, словно только сейчас заметил коллегу. — Это же не твоя территория. Я тебя не вызывал. Или ты участник съезда?
— Простое любопытство, Нат. Услышал по рации, и интуиция подсказала, что следует заглянуть.
— И что ж тебя так заинтересовало?
— То, каким способом совершено убийство.
— Да уж, полный идиотизм, — согласился Хирш. — А не вы ли, ребята, занимаетесь тем странным убийством на пляже? Прямо какая-то гангстерская казнь! Я слышал, много шума из-за этого поднялось.
— Газеты читаешь?
— Нет, видел вчера в вечерних новостях Стива Сафрана. Как этот парень умудряется так быстро все разнюхать? Ему что, сама смерть назначает место встречи?
— Наверное, Нат.
Лейтенант Хирш усмехнулся, заметив встревоженное выражение лица Бронте.
— Бегун, — взволнованно произнес сержант, — был убит игрушкой — самолетом, начиненным взрывчаткой. Я слышал, жители Палисейдс установили наблюдение за пляжем. Может, и здесь поработал тот же самый псих, а, Фред?
— Возможно, — ответил Сантомассимо.
Бронте толкнул его локтем в бок.
— Пошли отсюда, — сказал он.
— Подожди, Лу, — остановил его Хирш, — я еще не договорил с Фредом.
С этими словами он по-отечески обнял Сантомассимо за плечи, хотя тот был на четыре дюйма выше его, и подвел к зеркалу, где они сели на мраморный приступок.
— Подумаем о сходствах, Фред, — начал Хирш с нарочитой рассудительностью, словно собирался читать лекцию по логике. — Убийство совершено без каких-либо видимых причин. Жертву ничто не связывало с убийцей. Девушка — всего лишь одна из трехсот участников съезда секретарей. То, что именно она поселилась в номере двенадцать ноль семь, — случайность. Ни одной версии на этом не построить.
Хирш замолчал.
— Я слушаю, продолжай.
— Хорошо. Теперь вернемся к парню на пляже. Ни свет ни заря бежит человек по побережью. Можно допустить, что убийца где-то прятался и поджидал его. А может быть, и нет, может быть, все произошло совершенно спонтанно. Подвернулась интересная мишень. Проснулся спортивный азарт. Началась игра. Modus operandi, Фред… О боже! Игрушечный самолет. Оголенный провод в душе. Шансов раскрыть эти два идиотских дела столько же, сколько у меня получить «Оскар» за лучшую мужскую роль. Это чересчур даже для Лос-Анджелеса.