Похоть
Шрифт:
– Ясно, - сказала Нора.
– Спасибо за урок истории.
– У меня степень магистра. Преподавательская работа в средней школе оплачивается дерьмово.
Нора судорожно сглотнула и заплакала.
– Мы умрем, - всхлипнула она.
Мистер Медведь хранил молчание. Он не собирался умирать. Но ее страдание вызвало автоматическую реакцию в его теле, и его пенис начал набухать.
Металлическая многоножка между его ног начала подниматься, как будто собираясь ударить, злой крючок, который у нее был вместо языка, казалось,
Нора вытерла ладонью слезы и сквозь слезы увидела это существо.
– Какого хрена?
– спросила она.
Мистер Медведь ничего не мог с собой поделать.
Он превратил свою биастофилию в карьеру, но это все еще было почти неконтролируемым принуждением. Это затуманило его разум... но в то же время принесло ясность.
Возможности превращаются в вероятности.
Он хотел трахнуть испуганное существо перед ним. Ее страх был его афродизиаком.
И если бы она была мертва, все это дерьмо закончилось бы.
Он был быстр.
Он схватил Нору, и они оба упали на бетонный пол, приземлившись на секс-игрушки, ощетинившиеся бритвами.
Нора почувствовала, как лезвия впились в обнаженную кожу ее спины, но шок от того, что ее сбили с ног означал, что ее внимание было где-то далеко... на пальцах, стиснувших ее горло, и ощущении острых зубцов, царапающих внутреннюю поверхность бедер, когда эрекция мужчины искала входа.
Нора схватила его за запястья и попыталась вырваться, но он был слишком силен.
Мистер Медведь взглянул на Суд, самого близкого из Четырех Последних Апостолов. Фигура в маске наблюдала за ним, но не сделала ни малейшего движения, чтобы остановить его.
Он предположил, что, вероятно, из-за того, что он напал на другого грешника, у них не было приказа как действовать при таком сценарии, когда камеры выключены, а босс вышел из комнаты.
Он прижал свои толстые большие пальцы к трахеe Норы, нащупывая подъязычную кость.
Он любил их щелкать. Они заставляли его вспоминать о косточкax желаний от рождественской индейки, сломанных со своим дедушкой, человеком, который привил ему любовь к изучению прошлого... а также человеком, который в возрасте от девяти до двенадцати лет преподал мистеру Медведю урок, который "наставил на путь истинный", изнасиловав своего внука во время летних каникул, которые мальчик провел в доме своих бабушки и дедушки.
Счастливые воспоминания, но отвлекающие; он, казалось, не мог правильно выровнять свой член, чтобы начать выскабливать внутренности этой пизды.
Нора металась, паниковала, но она не собиралась уходить без боя.
Она трахала животных, которые не хотели, чтобы их трахали, и знала, как заставить их успокоиться.
Она подняла колено и изо всех сил вогнала его в яйца мистера Медведя.
Он хмыкнул, но потом ухмыльнулся.
– Хорошая попытка, - пробормотал он.
– Но, серьезно, как часто, по-твоему, меня били по яйцам?
Нора подавилась, ее горло перехватило, отчаянно нуждаясь в воздухе.
Существовал универсальный способ подчинения животных, который действовал на любое существо любого пола.
Она отпустила его запястья, превратила пальцы в когти и потянулась к его глазам.
Ее ногти впились в его глазницы.
Среднему пальцу ее левой руки повезло, и она провела прямо по его глазному яблоку, прежде чем он успел закрыть веки.
– Блядь, - пробормотал он, инстинктивно зажмурив глаза.
Он отпустил ее одной рукой и сжал кулак, готовый выбить ей гребаные зубы.
Но Нора не была обычной жертвой. Большинство людей, которых изнасиловал мистер Медведь, были мягкими и цивилизованными, и им никогда раньше не приходилось бороться за свою жизнь, и у них не было правильного инстинкта, чтобы продолжать не сдаваться после удачного выстрела.
Нора так и сделала.
Ее большой палец нашел его правый глаз, коснулся узла сморщенной кожи, который был его веком, а затем внезапно ударил так сильно, как только мог.
Веко приоткрылось, как губы девственницы, которая не соглашалась, плотно и неохотно, и она не переставала давить, пока не дошла до второго сустава в теплой липкости.
Она согнула большой палец, и большой палец царапнул тонкую, как яичная скорлупа, кость в задней части глазницы, прежде чем свернуться за глазным яблоком.
Затем она потянула.
Раздался приглушенный, влажный хлопок.
Когда она почувствовала округлость на своей ладони, она обхватила ее пальцами, крепко сжала и вывернула запястье, чтобы разорвать зрительный нерв.
– Сука!!!
– завопил Мистер Медведь и откинулся на корточки, обеими руками прикрыл пустую глазницу.
Нора тяжело и болезненно вздохнула. После давления больших пальцев мужчины, это было похоже на попытку дышать горлом, полным игрушками Lego, но это не имело значения, это был кислород, прекрасный кислород.
Вес мистера Медведя на ее бедрах придавил ее, но она все равно приподнялась на локтях, задыхаясь, как рыба.
Он почувствовал, как она пошевелилась.
Одна рука все еще прикрывала его лицо, другая внезапно размахнулась и сильно ударила ее, откинув ее голову назад.
Оставшийся глаз мистера Медведя, тот, который она поцарапала, яростно глядел на нее.
– Сука, - пробормотал он и снова замахнулся, открытой ладонью ударив ее по другой щеке, ее голова мотнулась в противоположном направлении.
Она снова откинулась назад, широко раскинув руки и тяжело дыша.
Мистер Медведь нахмурился еще сильнее и превратил все свое лицо в искаженную маску ненависти.
Его рука оторвалась от лица, открывая открытую дыру, из которой сочилaсь струя крови с два пальца, в то время, как из оставшегося глаза текли слезы.