Похождения бравого рядового Гувер
Шрифт:
— Мы празднуем визит короля. — Усмехнулся другой агент.
— Какого еще короля?
— Вас, понятное дело… то есть, ваше величество. — Агент поклонился, расшаркиваясь. — Станниса Баратеона. Не Бог весть что, но какой есть. Другие на нашу Стену пока не забирались. Как вас зовут-то?
— Алекс. — Растерянно произнес спонсор, соображая, что взрослые, серьезные, и, как ему казалось, не умеющие улыбаться люди, как маленькие дети играют в сериал.
— Давай с нами, Алекс! — Выкрикнула Кентукки. — То есть, Станнис.
— Ладно. — Приободрился спонсор. — Эм… а что женщина делает на Стене? Это неправильно.
Кентукки вспыхнула, мигом спрыгнула с балкона и, цокая каблуками, унеслась в зал. По тому, как на Алекса
— Мой брат Робб бы так не сделал. — Покачал головой один из них, видимо, бывший у них за главного. — Он король лучше, чем ты.
— Сбросим его со Стены, братья! — Предложил другой. — Пусть его одичалые заберут.
Не успел Алекс опомниться, как его в восемь рук схватили, раскачали и сбросили вниз с балкона. Он даже успел крикнуть, прежде чем в рот попала вода. Сверху спикировала пустая бутылка. Агенты сверху показали ему шесть средних пальцев и одну задницу, почему-то отливающую зеленым.
Глава 35. Часть 2. Connecting people [9]
В туалетной комнате пара кабинок были заняты парочками, в третьей кого-то тошнило. Гувер осторожно умылась, чтобы не размазать макияж. От красных линз чесались глаза, Мерида осторожно вытащила их и положила на край раковины. Отчасти она была рада сбежать с балкона, ей сейчас очень хотелось остаться одной. В умывальную заглянул Солджер. Гувер посмотрела на него через зеркало и не сдержала улыбку. Стиви был одет Капитаном Америкой, тугое трико натягивалось на груди, обрисовывая весьма внезапный рельеф мышц.
9
Подключение людей (англ.)
— Да ты красавчик, братишка.
Солджер смущенно оглядел себя.
— Спасибо.
— Мне-то за что. — Гувер придирчиво изучила свои глаза с сеткой полопавшихся сосудов.
— За то, что заметила. — Парировал курсант. — Как ты? Мне показалось, ты чем-то расстроена.
— Все нормально. Я просто дико устала и хочу спать.
— Скажи лучше — играть на ноутбуке во что-нибудь.
— Именно спать. — Запротестовала Гувер, но как-то слабо. — А ты сам-то как?
— Немного скучно. — Признался Стив. — Все эти вечеринки не для меня. Но осталось всего несколько часов.
— Восемь часов, пятнадцать минут. Ты иди, Стив, я сейчас выйду. Нечего тебе торчать в женском туалете.
Гувер еще раз умылась и вышла к гостям. За это время девушки на сцене сменились группой мужчин. Песни тоже изменились, теперь преобладала военная тематика. Коротко стриженный солист с приятным лицом пел что-то про войну и комбата. Гувер почувствовала неожиданный укол в сердце. По сравнению с песней все гости казались ужасно ничтожными, с их сладкими духами, пошлыми шутками, деньгами, игрой на бирже. Почему-то вспомнился вдруг сладковатый запах сожженной по весне травы. Гувер осмотрелась вокруг себя, чувствуя такую страшную тоску, что впору пойти и кинуться с балкона вслед за спонсором Алексом, только не в бассейн, а прямо об асфальт. Ей страшно хотелось домой, но путь туда был закрыт навсегда. Гувер вдруг поймала себя на мысли, что голос певца потерял свою невнятность, она отлично разбирала каждое слово, в то время как навязчивый говорок стоящего рядом собеседника был чужим, хотя он говорил на английском. Смертная скука и беспросветное отчаяние, такое привычное, что даже не мешало жить и работать. Мерида повела глазами и увидела Солджера. Непрошенное чувство пружиной раскрутилось в груди, толкнулось в грудь, под диафрагму, стрельнуло в низ живота. Таким она еще его не видела. Красивым, надежным и недоступным. Чужим. Удивляясь себе, Гувер поспешно отвернулась, и вдруг увидела саму себя, нахально пялющуюся ей в глаза. От удивления Мерида вздрогнула, чуть не расплескав бокал с шампанским. Она не ожидала, что так выглядит. Яркая, как кровь на снегу, сильная и опасная, еще немного, и будет не сладить, чужая и хищная, хитрая, расчетливая маленькая сучка. Гувер посмотрела на себя в зеркало и увидела там лицо Татьяны Михайлофф.
Голова страшно заболела, Мерида схватилась за виски, увидев чужими глазами, как она согнулась. Все тут же прошло, Гувер выпрямилась и нашла глазами Татьяну. У русской шла носом кровь, она извинилась перед спутником и быстро вышла. Мерида медленно, как во сне, провела глазами по залу. Ощущение было такое, что она находится в маленькой комнате, где все кричат разом. Чужие мысли нахлынули на нее. Стоило выхватить взглядом чье-то лицо, хотя бы случайно, как мозг взрывался водопадом образов, чувств и звуков. Гувер сделала шаг к балкону, прочь из зала, от людей и их мыслей. Ее подхватили сильные руки, не дали упасть.
— Рыжик, с тобой все в порядке?
— Нет! Стив, уведи меня отсюда!
Но было поздно, она уже смотрела глазами Солджера на свое бледное лицо с широко распахнутыми сиреневыми глазами, в которых плескался испуг. Стив что-то почувствовал и вздрогнул, связь прервалась, Гувер опять видела его. Из носа у Солджера капнула кровь.
— Стив, пожалуйста! Со мной что-то происходит!
Солджер, не говоря ни слова, подхватил ее на руки и понес прочь. Хлестнула удушающая несправедливая ярость к маленькой кривляке от Татьяны Михайлофф. Гувер с изумлением различила в ней нотки ревности. Стихло все не сразу, Гувер отчетливо продолжала слышать тревожные мысли Стиви, чувствовать всех проходящих мимо людей, как чеховская мировая душа, о которой говорила Нина Заречная. Ощущение не из приятных, Гувер как будто раздирали на несколько частей, каждая из которых болела и кровоточила.
Солджер аккуратно опустил ее на шезлонг возле бассейна.
— Я позову врача.
— Не надо. — Гувер, все еще опасаясь открыть глаза, приподнялась и села. — Мне уже лучше.
— Рыжик, не дури. Ты бледная, как смерть.
— Это грим.
— Рыжик…
— Стив… я должна тебе кое-что рассказать. Что-то очень важное. Сядь.
Гувер, наконец, открыла глаза. Возле бассейна было темно, только мягко светилась подсветка воды. И от этого было легче говорить, не видя его лица.
— Я бы никогда тебе этого не рассказала. — С трудом начала Гувер, подбирая слова. — Но это касается не только меня, но и тебя тоже. И если вдруг что-то с тобой… будет происходить, ты должен хотя бы знать, что это.
— Я слушаю тебя. — Стивен присел рядом и обнял ее.
Гувер, которая в этот момент очень нуждалась в поддержке, пусть даже поддержке предателя, благодарно прижалась к нему, чувствуя исходящее от Солджера тепло.
— Стив… какое твое самое раннее воспоминание?
Рассказывать пришлось долго. Подробно, стараясь не пропустить детали, о Мак-Гинти, о Куколке, Моритце и его экспериментах, о Линде Крейвен, о Дантоне и Алексе Мастерсе, об Адели. Стив слушал, не перебивая, только обнимая ее все крепче, защищая от всего этого ужаса, пережитого в одиночестве. Он не испугался, он просто слушал, и все это, разделенное на двоих, не казалось уже таким безнадежным.
— Ты должен был стать его носителем. — Всхлипывала Мерида, дрожа, как осиновый лист. — Ты, а не я. Вас же даже зовут похоже: Стивен-Стефан. Так что ты тоже суперсолдат. И фамилия твоя — Солджер. Солджер, понимаешь? А он почему-то закрепился во мне.
— И ты боишься, что ты это не ты, а он? — Догадался чуткий друг. — Нет, это не так.
— Я не знаю, что мне делать. — Тихо и с ужасом призналась Гувер. — Я его даже не чувствую. Мне кажется все время, что это я принимаю какие-то решения, и только потом понимаю, что это он.