Похождения Гекльберри Финна (пер.Энгельгардт)
Шрифт:
— Признаться, голубчик, я не ожидала такого приятного сюрприза. Мы думали, к нам приедет погостить один только Том. Сестра ни в одном письме не на мекала на возможность также и твоего приезда.
— Если он станет держать себя, как бесстыжий щенок! Разумеется, Сид, ты рисковал получить от меня добрую пощечину. Со мною так не обращались не помню уже сколько лет… одним словом, с тех пор, как я стала носить длинные платья. Впрочем, все это пустяки. Я в самом деле нисколько на тебя не сержусь и была бы готова стерпеть тысячу подобных шуток ради удовольствия видеть тебя здесь. Однако же, ты ловко сыграл свою роль. Сознаюсь, что я совсем оцепенела
Обеденный стол был сервирован в большой крытой галерее, соединявшей дом с кухней. На стол подали яства в количестве, достаточном для насыщения по крайней мере семерых семейств. Все блюда были горячие, не чета жесткому мясу, пролежавшему где-нибудь в сыром погребе и производящему утром впечатление остатков от обеда какого-нибудь старого людоеда. Дядюшка Фельпс прочел довольно длинную предобеденную молитву, но обед действительно ее стоил. К тому же он за время молитвы не успел простыть, как это случается неоднократно с другими обедами при таких же обстоятельствах. После обеда все время шла очень оживленная беседа. Мы с Томом держали все время, как говорится, ушки на макушке, но труды наши пропали даром. Никто не заводил речи о беглом негре, а мы сами не решались брать на себя подобный почин.
За ужином, однако, уже поздно вечером, один из мальчиков спросил:
— Папаша, нельзя ли будет мне с Томом и Сидом пойти в театр?
— Нет, — возразил пожилой джентльмен, — ника кого представления там не будет. Да и во всяком случае ходить тебе туда незачем. Беглый негр рас сказывал Буртону и мне, что это просто-напросто чистейший скандал. Буртон обещал сообщить обо всем кому следует в город, и я думаю, что дерзких негодяев, вывесивших объявление, выпроводили уже теперь из города.
Дело оказывалось, таким образом, уже непоправимым. Нам с Томом надлежало спать в одной комнате и в одной постели. Ссылаясь на усталость, мы простились с дядей и теткою и отправились сейчас же после ужина спать, но в действительности, вместо того чтобы заснуть, тотчас же вылезли из окна, спус тившись по громоотводу вниз, и отправились в город. Я опасался, что, пожалуй, никто не предупредит ко роля и герцога о случившемся. Если я не потороплюсь объяснить им положение дел, они могут, чего доброго, нарваться на крупную неприятность.
Убедившись, что опоздали, мы воздержались от всякого вмешательства, так как оно никакой пользы все равно бы не принесло. Осведомившись у отставших, мы узнали, что было заранее условлено идти в театр, не показывая вида, что публика уже предупреждена о мошенничестве. Все сидели смирно и спокойно на своих местах, глядя на кувыркавшегося и ломавшегося на сцене беднягу-короля, а затем по дан ному сигналу все, как один человек, бросились на сцену и принялись сводить счеты с актерами.
Мы побрели обратно домой, но я чувствовал себя далеко уже не таким свежим и бодрым, как прежде. Я почему-то казался себе самому виноватым, хотя совесть меня ни в чем не упрекала. Во всяком случае, самочувствие мое было самое скверное. Впрочем, со мною, да и со многими другими это случается сплошь и рядом. Нет ни малейшей разницы в том, хорошо ли поступает человек или дурно. Со весть у него не входит ни в какие разбирательства, а преспокойно себе его терзает. Если бы у меня была собака, такая же глупая, как совесть, я непременно бы ее отравил. Совесть эта занимает в душе у человека больше места, чем все остальное, а между тем от нее нет ни малейшего проку. Того же мнения держится и Том Сойер.
Глава XXXIV
Хижина близ сарайчика для золы. — Обидно и оскорбительно. — Что может быть проще. — Карабкаемся вверх по громоотводу. — Неприятности с колдуньями.
Поговорив некоторое время, мы замолчали и по грузились в думы. Спустя несколько минут Том сказал:
— Знаешь ли что, Гек, с нашей стороны было очень глупо не обсудить всего этого прежде. Ручаюсь, что мне известно, где именно находится Джим.
— Скажи на милость! Где же, по-твоему, его держат?
— В хижине возле сарайчика для золы. Ты сам в этом сейчас же убедишься. Помнишь ведь, что пока мы обедали, один из негров понес туда кое-какие съестные припасы?
— Помню.
— Для кого, ты думал, они предназначаются?
— Для цепной собаки.
— Я, признаться, был тоже сперва этого мнения, а между тем собака тут ни при чем.
— Почему ты так думаешь?
— В числе разных других яств был также кусок арбуза.
— Правда, я это тоже заметил! Странно только, как это не пришло мне в голову, что собаки не едят арбузов? Это свидетельствует, что человек может одно временно видеть и не давать себе ясного отчета в виденном.
— Ну, так слушай же: перед тем как войти в хижину, негр отворил висячий замок, а уходя оттуда, запер его опять. К тому времени, как мы вставали из-за стола, он принес дядюшке ключ, без сомнения, от этого самого замка. Арбуз служил указанием на человека, а замок — на человека, которого держат взаперти. Трудно предположить, чтобы на маленькой плантации, где притом хозяева такие хорошие, добрые люди, имелось бы два арестанта, а потому не подлежит сомнению, что в отдельной хижине, возле сарайчика для золы, содержится Джим. Я очень рад, что нам удалось его найти по способу, которого придерживаются сыщики. Я не дал бы выеденного яйца за какой-либо другой способ. Теперь, дружище, пошевели мозгами и придумай, каким образом лучше всего выкрасть Джима. Я, со своей стороны, тоже постараюсь выработать проектец, и мы отдадим предпочтение тому из них, который нам покажется более подходящим.
Что за голова была, подумаешь, у этого Тома! Если бы она сидела на моих плечах, я бы не уступил ее, кажется, ни за какие деньги, хотя бы обещали сделать меня в придачу герцогом, капитаном речного парохода, или клоуном в цирке, или, наконец, какой-нибудь другой столь же выдающейся личностью. Я принялся, правда, обдумывать план освобождения Джима, но делал это единственно лишь ради препровождения времени. Мне было заранее известно, кем будет выработан настоящий и превосходнейший план. Том не замедлил обратиться ко мне с вопросом:
— Ну что, у тебя уже готово?
— Готово, — подтвердил я.
— В таком случае, выкладывай, что придумал.
— Мой план заключается в следующем: мы без всяких хлопот можем выяснить себе, действительно ли Джим содержится в той хижине, что стоит отдельно возле сарайчика. Затем завтра ночью я приведу в порядок свой плот и доставлю его с островка к здешнему берегу. Когда это будет подготовлено, мы в первую же темную ночь вытащим ключ из кармана брюк почтенного дядюшки, когда он будет с нами прощать ся, чтобы уйти в свою опочивальню, и уплывем вместе с Джимом на плоту вниз по течению. Днем мы будем прятаться, а ночью плыть, как делали это и прежде с Джимом. Кажется ведь, что этот план можно было бы выполнить?