Похождения Гекльберри Финна (пер.Энгельгардт)
Шрифт:
Видя, что я уже усаживаюсь в челнок, Том сказал:
— Если ты уж непременно хочешь привезти сюда доктора, то устрой это, по крайней мере, с надлежащим шиком. Слушай же меня внимательно: разыскав в городе доктора и войдя к нему в комнату, затвори за собой дверь; завяжи ему покрепче глаза и заставь поклясться, что он будет нем как могила. Тогда дай ему в руку кошелек, полный золота; води его взад и вперед по разным закоулкам, посади в лодку и привези сюда, но не прямым путем, а постоянно меняя на правление так, чтобы сбить его совсем с толку. Затем обыщи его старательно и отбери у него карандаши и прочие рисовальные принадлежности. Ты возвратишь их ему лишь после того, как доставишь его обратно в город. В противном случае он срисует этот плот и будет в состоянии его узнать впоследствии. Так делается
Я обещал выполнить эту инструкцию и направил свой челнок к городу. Джиму приказано было спрятаться в лесу, когда он увидит, что доктор едет, и скрываться там до тех пор, пока доктор не удалится обратно.
Глава XLI
Доктор. — Дядюшка Фельпс. — Сестрица Гочкис. — Тетушка Салли встревожена.
Доктор, которого я разыскал, произвел на меня впечатление очень милого старичка. Я рассказал ему, что вчера вечером ездил с братом охотиться на Испанский остров. Там мы нашли одно из звеньев, оторванное, без сомнения, бурей от большого плота. На этом куске плота мы и расположились переночевать, но около полуночи брат во сне как-то зацепил за свое ружье до того неловко, что оно выстрелило и попало ему прямо в ногу. Я просил доктора безотлагательно отправиться со мной прямо на ост ров вылечить брата и держать все дело в величайшем секрете, не говоря никому ни слова про свою по ездку, так как мы рассчитываем вернуться вечером домой и сделать приятный сюрприз нашим родственникам.
— Кто же такие ваши родственники?
— Фельпсы, что живут недалеко отсюда, вниз по течению.
— Вот как, — заметил доктор и через минуту прибавил: — Так как же ружье его подстрелило?
— Не знаю, право, но только это случилось с ним во сне.
— Странный сон, нечего сказать! — проворчат себе под нос доктор.
Он зажег фонарь, захватил с собой дорожный набор инструментов и перевязочных принадлежностей, а за тем мы пустились в путь. Мой челнок не понравился почтенному эскулапу. Он объявил, что этот челнок годен для одного человека, но для двоих окажется уже далеко не безопасным. Я возразил ему на это:
— Не бойтесь, сударь, мы плыли на нем втроем.
— Как же так втроем?
— Ну, разумеется, я с Сидом и наши ружья. Их можно, пожалуй, тоже счесть за человека.
— Вот как! — заметил на это доктор.
Поставив одну ногу в челнок, он пошатал его из стороны в сторону, а затем многозначительно покачал головой и объявил, что лучше поискать себе суденышко понадежнее. Все лодки на пристани оказались замкнутыми на цепи, а потому пришлось поневоле удовлетвориться моим челноком. Доктор не согласился, однако, взять меня с собою и советовал мне обождать его возвращения, или разыскать другую лодку, или же, наконец, что будет всего лучше, вернуться домой и подготовить Фельпсов к ожидавшему их сюрпризу. Я возразил, что не чувствую в этом ни малейшей потребности, и объяснил доктору, как разыскать плот, после чего он немедленно же отчалил.
У меня явилась вскоре блестящая идея. Я сказал себе самому: допустим, что ему не удастся вылечить Тому ногу в такой короткий промежуток времени, в течение которого собака едва успела бы трижды махнуть хвостом. Допустим, что ему придется затратить на это дня три или четыре. Что станем мы делать в таком случае? Неужели мы будем сидеть, как раки на мели, и ждать, пока он выдаст нашу тайну? Нет, благодарю покорно! Я сделаю совершенно иначе. Я обожду здесь возвращения доктора, и если он скажет, что ему придется сделать нам еще визит, я сам от правлюсь на плот, хотя бы для этого пришлось бы броситься вплавь. Там мы втроем набросимся на док тора, свяжем его и поплывем с ним вместе вниз по течению. Когда он вылечит Тома, мы заплатим ему что следует или, по крайней мере, отдадим все что у нас есть и тогда уж высадим его где-нибудь на берег. Я залез в сложенный поблизости штабель из бревен, чтобы хоть немного выспаться, и, проснувшись, с изумлением заметил, что солнце высоко уже стоит у меня над головой. Поспешно вскочив, я тотчас же отправился в дом доктора, но мне там сказали, что он ушел куда-то ночью и с тех пор не возвращался. Однако же это дурное предзнаменование для Тома, подумал я. Надо будет сейчас
— Как, это ты, Том? Где же ты пропадал все это время, негодяй ты этакий!
— Я нигде не пропадал. Мы с Сидом все время разыскивали беглого негра.
— Где же вы его разыскивали и кто вас об этом просил? Ваша тетка страшно теперь беспокоится.
— Это она делает совершенно напрасно, так как ничего дурного с нами не случилось. Мы шли сперва следом за людьми и собаками, но не могли их догнать и потеряли наконец из виду. Тогда нам показалось, что мы слышим на воде шум. Раздобыв челн, мы пустились туда, откуда он слышался. Таким образом мы переплыли на другой берег, но не нашли там ничего подозрительного. Мы долго крейсировали по том вдоль берега и отплыли довольно далеко вверх по течению, но под конец устали, спустились несколько ниже, причалили к берегу и улеглись спать. Проснувшись всего лишь с час тому назад, мы переправились опять на здешний берег, чтобы узнать, нет ли чего нового. Сид отправился на разведку в почтовую контору, а я сюда, в надежде раздобыть что-нибудь съестного нам обоим на завтрак. Потом мы собирались вернуться домой.
Дядюшка Фельпс изъявил желание отправиться вместе со мной в почтовую контору за Сидом, которого там не оказалось, что меня, впрочем, не особенно удивило. В конторе оказалось зато письмо на имя тетушки Салли, которое и было передано старику. Мы ждали там еще довольно долго Сида, но так как он не являлся, дядюшка Фельпс объявил, что долее ждать его не намерен и что мы вдвоем поедем домой в тележке, а Сид, когда ему надоест шляться, может вернуться, как ему будет угодно, то есть пешком или же в лодке. Я упрашивал Фельпса позволить мне остаться и обождать Сида, но старик объявил, что это совершенно лишнее и что мне надо как можно скорее вернуться к тетушке Салли, которую очень беспокоит наше отсутствие.
Когда мы приехали домой, тетушка Салли до того обрадовалась, увидев меня, что начала одновременно и плакать, и смеяться. Она сначала принялась меня обнимать и целовать, а затем оттаскала меня за вихор, не причинив мне, однако, никакой боли, и объявила, что задаст Сиду по возвращении такую же трепку.
Дом был полнехонек фермеров и их жен, которые все остались обедать. Всюду шли оживленные разговоры, так что такого галденья мне никогда еще до сих пор не доводилось слышать. Пуще всех тараторила почтенная старушка Гочкис. Язык у нее ни на минуту не оставался без движения. Она рассказывала:
— Так видите ли, сестрица Фельпс, я внимательно осмотрела решительно все в хижине, где вы держали беглого негра, и пришла к убеждению, что он просто-напросто сумасшедший. Я тогда же сказала сестрице Дамрель… Ведь я сказала тебе, сестрица?.. Так вот, сказала я, он совсем умопомешанный. Это были собственные мои слова. Я и теперь повторяю во всеуслышание, что негр был у вас сумасшедший. Это до казывается решительно всем. Возьмем, например, хоть этот самый точильный камень. Я не дам никому уверить себя, чтобы человек в здравом уме стал высекать такие безумные вещи на этом камне. Вспомните толь ко, что там нацарапано: «Здесь перестало биться сердце такого-то узника. Здесь он томился целых тридцать семь лет»… Под конец негр называет себя еще незаконным сыном какого-то Людовика. Ну, уж тут остается только руками развести! Понятно, что он вконец помешался. Я говорила это с самого начала, повторяю это же теперь и готова повторять до скончания века, что он такой же сумасшедший, как и царь На вуходоносор, о котором упоминается в Библии.
— А взгляни-ка на эту веревочную лестницу, свитую из лоскутьев, сестрица Гочкис! — сказала г-жа Дамрель, тоже старушка. — На кой прах могла она ему понадобиться?..
— Я всего лишь минутку тому назад говорила как раз то же самое сестрице Уттербак. Она может под твердить вам это под присягой. Я говорила ей: «Взгляни, сестрица, на эту веревочную лестницу, взгляни на нее! На что она ему была нужна?»
— Интересно знать, однако, каким образом затащили они такую громадину, как этот камень, в хижину? Кто именно вырыл такую здоровенную нору под кроватью? Кто…