Похождения красавца-мужчины, или Сага об О'Бухаре
Шрифт:
Кстати, я написал /создал/ уже половину романа – и это результат жизни с двумя женщинами. А заканчивать я его буду уже в другом режиме, и это будет результатом жизни с тремя, если получится, конечно…
Только очень ушлый верблюд пролезет сквозь игольное ушко.
Заходил в парикмахерскую. Мастер усадил меня в кресло. Оценил мои волосы и предложил мне поставить на голове ежика – за сто рублей. Я согласился. Мастер вытащил из-под стола картонную коробку, вынул оттуда фыркающего недовольного ежа и поставил его мне на голову. Стричься я расхотел, но за нестандартный юмор добавил мастеру еще сто рублей.
Говорят, когда Дантону отрубили голову
Мой внутренний голос предупреждал меня: «Не наступай на тринадцатую крышку канализационного люка». Впервые ему не поверил, наступил – крышка рассыпалась на мелкие кусочки. А я провалился в бетонный колодец и попал на пир к бомжам.
В этот день они наловили в сточных водах много ценной рыбы. Бомжи уже давно объявили войну сковородкам и поэтому всю свою пищу они готовят в аэрогрилях. Получается очень вкусно и полезно. Помещения, в которых обитают бомжи, оснащены нагревающимися полами. Очень удобно, можно ходить босиком. Стены отделаны ценными породами древесины, подвесные потолки они меняют каждый месяц. На стенах в изобилии – подлинные картины известных гениальных художников. Новейшие кондиционеры поддерживают заданную температуру и влажность. На самом нижнем уровне у них сооружен один из лучших винных погребов в городе; его не отказался бы иметь любой из президентов. Царя бомжей зовут Соломон. Он унаследовал свой трон от отца, царя Давида, который умер, переев черной икры. Соломон обрадовался моему появлению, как манне небесной. Когда он выпивает вина, то любит поболтать языком. А выпивает он все свободное время, соответственно и болтает без остановки. Все его подданные разбегаются при его появлении, потому что знают – Соломон заболтает до потери пульса. Я об этом еще не знал, поэтому с удовольствием выпивал, закусывал и слушал монолог царя o его жизни среди простых петербуржцев.
«По утрам тело мое вскакивало от настойчивого трезвона будильника, умывалось, оправлялось, завтракало, говорило жене „да“ и „нет“, бежало на работу делать детские горшки, что-то там ело, оправлялось, говорило сослуживцам „да“ и „нет“, после первой работы бежало на вторую, делать глушители к пистолетам, и снова говорило „да“ и нет», снова ело, оправлялось, говорило «да», «нет», смотрело телевизор, трахало жену, и забывалось, проваливалось в болото со снами или без оных, поскольку все стиралось очередным бесцеремонным ревом будильника. Но так происходит с большинством. Родился – значит, живи как все, функционируй, нажимай на кнопочки-рычажки-педальки, приседай, подпрыгивай на ступеньках лесенки, как все, а нефтяную скважину пиписькой своей заткнуть и не пытайся – оторвет, не успеешь и заметить, но почувствуешь себя потом обделенным, обиженным незаслуженно, ненужным и жалким окунишкой на щучьей свадьбе, а если сдуру распустишь свои колючки и начнешь подходы к матке-правде выискивать, подкалывая окружающих, то, в лучшем случае, подадут тебя к столу обеденному вместе с ершами и пескарями в кастрюле мраморной…"
Дальше я уже не слышал, потому что сознание мое помутилось, и очнулся я утром следующего дня рядом с великолепной оградой летнего сада. В руке я сжимал нераспечатанную бутылку французского коньяка урожая 1812 года, а во внутреннем кармане моего пиджака обнаружил толстую пачку тысячедолларовых банкнот. Вероятно, проделки Соломона. Одну из бумажек я протянул милиционеру, который объяснял мне, что входить в сад лучше через калитку, а не через ограду. Увидев бумажку, он сразу же замолчал, вытащил из кармана баллончик со слезоточивым газом и пустил щедрую струю мне в лицо. Потом он извлек деньги из моего пиджака и оставил меня в одиночестве размазывать обильные слезы по мужественному мужскому лицу. Спасибо, хоть коньяк 1812 года не забрал.
Когда мускулистый бородатый мужчина делает миньет другому мускулистому бородатому мужчине, тогда я гадаю: может, это любовь, а может, перераспределение белков, а может, мне в глаз попала соринка.
Молодая женщина украла из роддома пятидневного мальчика. Три дня ее разыскивали. Сегодня наконец нашли. Ей светит до десяти лет тюрьмы. Мой дед по этому поводу сказал: «Ей, суке, нужно яйца оторвать».
Пили сегодня шампанское на стрелке Васильевского острова. За Петербург. За белые ночи. За красивых женщин. А когда решили выпить за умных мужчин – шампанское закончилось. У моего приятеля прекрасное зрение. Он разглядел у другого берега Невы, рядом с парапетом, торчащее горлышко нераспечатанной бутылки водки. Приятель вдруг прыгнул в речку. Быстро перебежал через нее, погружаясь в воду не больше, чем по колени, схватил бутылку и вернулся обратно. Меня очень удивило, что на литровую нераспечатанную бутылку водки никто не позарился /не положил глаз/. Хотя вокруг болтается много нормальных людей.
Сегодня я приехал от Люси в отличном настроении, накормил Боцмана, потому что Маринка была на работе, зашел в ванную, и мое настроение испортилось. Прямо на полу лежал мой дорогой труп, от которого я уже два раза избавлялся. Он лежал на спине и довольно улыбался. А воздух в ванной был пропитан сильным запахом мяты и меда. Твою мать! Он начинает мне надоедать. Куда бы теперь его пристроить? И тут я вспомнил, что недалеко от моего дома начали строить новый дом. И сегодня, проходя мимо стройки, я видел машины с бетоном. Вроде бы там заливают фундамент. Я выскочил из квартиры, добрался до стройки, подошел к двум мужчинам в оранжевых касках, которые разравнивали свежий бетон, и спросил:
– Мужики, не желаете ли выпить водки?
Строители перестали работать и сказали:
– А у нас сейчас нулевой цикл, и ничего кроме бетона нет.
Я их успокоил:
– А мне от вас ничего и не нужно. Я поставлю вам литр, если вы позволите мне спрятать в вашем фундаменте одну вещь, от которой мне очень трудно избавиться.
Один из строителей заулыбался и сказал:
– За два литра водки мы забетонируем и мамонта, но водка вперед.
Второй строитель добавил:
– Утром деньги, а вечером стулья, колбаски прикупи.
Я сбегал в магазин за водкой и колбасой, принес их строителям и уже через полчаса подошел к ним с трупом на плече, упакованным во второй мой ковер. Строители, уже успевшие выпить, указали на одну из ям, наполовину заполненную бетоном, я бросил сверток туда, через несколько минут приехала машина с бетоном и яму заполнили до верха. Я пожал строителям руки и поехал к знакомому психотерапевту Лапшину.
«Если долго смотреть на луну, то можно стать идиотом», – утверждает мой дед. Вот уже сорок лет он каждую ночь смотрит на луну сквозь подзорную трубу, которую ему подарила бабушка.
Друидов в парке Лесотехнической академии не отличить от обычных людей.
Лапшин считал себя моим должником. Однажды я женился на его невесте, которая оказалась стервой, и Игорь всякий раз при встрече со мной говорил:
– Старик, если у тебя возникнут проблемы со здоровьем твоей нервной системы, приезжай смело, я помогу тебе бесплатно.
И вот теперь я решил с ним встретиться, потому что если труп появится у меня в четвертый раз, я могу и сорваться и запить, а мне бы этого не хотелось.
Через час я сидел в кабинете доктора Лапшина и рассказывал ему свою историю. Тот слушал меня не перебивая, а когда я закончил, сказал:
– Старик, с тобой все понятно, ледяной труп с приятным запахом мяты и меда – это всего лишь плод твоего нездорового воображения, всем известно, что ты фантазер высшего разряда. Поменьше фантазируй наяву, и все будет в порядке. Фантазии уместны на бумаге, а в жизнь их впускать не стоит – это ее усложняет. Ответь, а когда ты все так детально мне рассказал, стало ли тебе после этого легче?