Похождения Тома Сойера

Текст печатается по изданию: Марк Твен «Приключения Тома Сойера. Похождения Гекльберри Финна»: Сборник: Пер. с англ. – СПб: Издательство «Logos», 1997. – 832 c., ил. (Б-ка П. П. Сойкина)

За помощь в работе над книгой издательство РИМИС выражает глубокую признательность сотрудникам Государственного учреждения культуры г. Москвы «Центральная городская детская библиотека имени А. П. Гайдара»: директору Татьяне Юрьевне Калашниковой, заместителю директора Наталье Александровне Масловой и заведующей сектором Ольге Петровне Семеновой.

Похождения Тома Сойера, как свидетельствует сам автор, носят характер отчасти автобиографический, но по его выражению, «смешанной

архитектуры». В Томе соединены характерные черты не только самого Марка в детстве, но и других мальчиков. Том – американец с пеленок. Он испорченный мальчик. Он способен и на обман, и на воровство, и на лицемерие. Но в то же время этот лгунишка и лентяй обладает самостоятельностью, он уже сложившаяся личность, он мечтает о геройских подвигах, ему хочется быть пиратом и разбойником, он славолюбив, великодушен, нежен, умен, находчив. С большой любовью останавливается на его изображении Марк Твен и начинает с чрезвычайно тонких и реальных сцен детской жизни; но, постепенно подпадая под влияние своего собственного персонажа, обладающего живой фантазией и склонностью к красивым вымыслам – к «фиоритурам воображения», по выражению Марка Твена, – он сам увлекается, покидает скучное поле действительности и придумывает великолепные приключения, к мечтам о которых так тянется наивный детский ум. Впечатлительный мальчик влюбляется в девочку и только для того, чтобы влюбить ее в себя, ходит на голове и совершает чисто сказочные подвиги. Он спасает свою возлюбленную из невольного заточения в древней пещере, выслеживает разбойника и завладевает его многотысячным кладом, после чего становится героем и красою всего городка, и им гордятся сограждане. Рассказ ведется почти все время с необычайной живостью, детские радости и огорчения захватывают читателя, а объяснение Тома в любви маленькой Бекки прямо трогательно. Это странное сочетание юмора и пафоса. Следует обратить внимание еще на другого героя рассказа, Гека, тоже списанного Марком Твеном с натуры. Гек в высшей степени неопрятное и вместе с тем прелестное, наивное дитя природы, чистокровный хулиган и честнейший малый, и до того по призванию босяк, что убегает от культуры, свалившейся на него, как снег на голову, вместе с золотом разбойника. Весь роман – милая сказка, не такая правдивая, как «Дэвид Копперфилд» Диккенса, но такая же талантливая и яркая.

И. И. Ясинский

Большинство приключений, о которых повествует эта книга, не вымышлены; два-три пережиты мною самим, остальные мальчиками, которые были моими школьными товарищами. Гек Финн списан с натуры; Том Сойер тоже, но не с одного лица; в нем скомбинированы характерные черты трех мальчиков, которых я знал; стало быть, он принадлежит к смешанному стилю архитектуры.

Странные суеверия, о которых упоминается в конце, господствовали среди детей и рабов на Западе в эпоху, к которой относится рассказ, то есть тридцать-сорок лет тому назад.

Хотя моя книга предназначается главным образом для мальчиков и девочек, но я надеюсь, что это не оттолкнет от нее мужчин и женщин, так как отчасти моим намерением было напомнить в шутливой форме взрослым, какими они были в свое время, что они тогда чувствовали, думали и говорили, какие необычайные предприятия иной раз затевали.

Марк ТвенГартфорд, 1876

– Том!

Ответа не было.

– Том!

Ответа не было.

– Куда подевался этот мальчишка, не постигаю! Том!

Старая леди опустила очки и взглянула поверх них, осматривая комнату, потом приподняла очки и взглянула из-под них. Сквозь очки она редко или никогда не смотрела на такую мелочь, как мальчик, так как это была ее парадная пара, гордость ее сердца, заведенная ради моды, а не для употребления; она с одинаковым успехом могла бы смотреть сквозь пару печных заслонок.

С минуту она озиралась с недоумением, затем сказала без гнева, но достаточно громко, чтобы мебель могла ее слышать:

– Ну, попадись ты мне, я…

Она не закончила, так как в это время нагнулась, чтобы засунуть щетку под кровать, и ей пришлось перевести дух, как бы поставить точку своим усилиям. Она потревожила только кота.

– Никогда мне не сладить с этим мальчишкой.

Она подошла к открытой двери и выглянула в садик, всматриваясь в заросли томатов и дурмана. Тома не было. Тогда она повысила голос в расчете на дальнее расстояние и крикнула:

– То-о-ом!

Позади нее послышался легкий шум, и она обернулась как раз вовремя, чтобы поймать за ворот маленького мальчугана и помешать ему удрать.

– Вот ты где! Я и забыла о чулане. Что ты там делал?

– Ничего.

– Ничего?.. Посмотри-ка на свои руки, посмотри на свои губы. Что это такое?

– Не знаю, тетя.

– А я знаю. Это мармелад, вот что это такое. Сколько раз я тебе говорила, что, если ты будешь трогать мармелад, я тебя выдеру. Подай хлыст.

Хлыст взвился в воздухе. Опасность грозила неминуемая.

– Ай!.. Взгляните назад, тетя!

Старая леди повернулась и машинально схватилась за свои юбки, спасая их, а мальчуган моментально задал стрекача, вскарабкался на высокий забор и исчез за ним. Тетка Полли с минуту стояла в недоумении, а затем благодушно рассмеялась.

– Пора бы мне знать этого негодного мальчишку. Сколько уж раз он устраивал такие же штуки, чтобы отвлечь от себя мое внимание. Но старые дураки неисправимы. Старую собаку не выучишь новым штукам, говорит пословица. И то сказать, ведь он каждый раз выдумывает что-нибудь новое, изволь тут за ним угнаться. Он как будто знает, сколько времени меня можно мучить, прежде чем я рассержусь; знает и то, что если ему удастся рассмешить меня, то его дело в шляпе, и у меня не хватит духу задать ему трепку. Я не исполняю своего долга по отношению к этому мальчику, видит Бог, не исполняю. Кто жалеет розгу, тот губит ребенка, говорит мудрая книга. Я взращиваю грех и погибель для нас обоих, это как Бог свят! В мальчике сидит бес, но как же мне быть-то! Ведь он, бедняжка, сын покойной сестры, и у меня не хватает духу его сечь. Всякий раз, как спущу ему, меня мучает совесть; а как побью, мое старое сердце готово разорваться. Ну, что поделаешь, человек, рожденный женою, краткодневен и насыщен печалями, говорит Писание, и я думаю, так оно и есть. Сегодня вечером он прогуляет школу, и мне придется завтра усадить его за работу, в наказание. Жестоко заставлять его работать в субботу, когда все ребятишки гуляют, но он ненавидит работу больше всего на свете, и мне надо же хоть сколько-нибудь исполнять свой долг по отношению к нему, иначе я погублю этого ребенка.

Том прогулял школу и провел день очень весело. Он вернулся домой как раз вовремя, чтобы помочь Джиму, цветному мальчику, напилить дров на завтра и нащепать лучины к ужину, – по крайней мере, вовремя для того, чтобы рассказать Джиму о своих похождениях, пока Джим исполнил три четверти работы. Младший брат Тома (точнее сводный брат), Сид, уже кончил свою работу (собирание щепок), так как он был тихий мальчик, не сорванец. Пока Том ужинал и по мере возможности таскал сахар, тетка Полли предлагала ему вопросы, полные коварства и чрезвычайно глубокие, так как рассчитывала вытянуть из него важные разоблачения. Подобно многим простодушным существам, она немножко гордилась своим талантом в темной и таинственной дипломатии и свои самые прозрачные намеки считала чудесами тонкого подвоха.