Похождения земного духа
Шрифт:
– Так может быть стоит им эти деньги отдать, чтобы они отстали, – попытался найти и свои аргументы Александр.
Николай видел, как удивленно переглянулись между собой отец с дочерью. Удивление их было, видимо, вызвано наивностью внука и сына, который, при всем его внешнем уме, был так молод, что совсем не понимал прописных истин. Разъяснить эти истины внуку решил Михаил Иванович, который произнес:
– Саша, если ты думаешь, что эти деньги будут последними, то глубоко ошибаешся. Как только твои друзья поймут, что из тебя их можно выколачивать, то появятся другие, еще
Теперь уже задумался Саша, который не мог сообразить, как выйти из создавшейся ситуации. На некоторое время в комнате воцарилось угрюмое молчание. Дед и мать, видя, что отрок начал понимать всю сложность создавшегося положения, решили дать ему некоторое время на обдумывание. В таком молчаливом состоянии прошло несколько минут, после чего Михаил Иванович решил перейти к главному.
– Сашок, был я позавчера в милиции, рассказал там о твоей проблеме, и вот что мне посоветовали. Этих твоих «братанов» можно и нужно реально остановить. Для этого их надо поймать на получении от тебя денег, а суд решит – сколько и за что им надо будет ответить.
– Но, деда, это получится, что я их сдам ментам? И как тогда ко мне станут относится мои остальные друзья? – не мог принять такого варианта неискушенный ум Александра.
– Ну, вот как ты интересно рассуждаешь. Если ты не отдашь им денег, то они могут сдать тебя ментам, как бы за заказанное тобой убийство. А ты оказывается такой добрый, что не можешь им ответить тем же, – не сдавался Михаил Иванович, пытаясь убедить внука, что их дело правое.
Николай пристроился рядом с дверным проемом на балкон и внимательно слушал все эти доводы старших и пререкания Александра. Он понимал, что тому сложно отказаться от своих понятий о чести и справедливости. Николаю тоже хотелось добавить и свои «пять копеек» в копилку убедительности, но он хорошо понимал, что это бесполезно. И не потому, что он плохо умел убеждать. Просто для этого у него не было никакой физической возможности.
По истечении почти часовых семейных переговоров матери с дедом удалось таки уговорить Сашу написать в милицию заявление о том, что он подвергается шантажу со стороны своего бывшего друга Валентина Кручинского. Завтра вместе с Михаилом Ивановичем они с утра пойдут к капитану Ковальчуку и там он напишет такое заявления по принятой форме. По совету Ирины, Михаил Иванович не поехал домой, а остался ночевать здесь.
Увидев, что процесс противодействия шантажистам наладился, Николай не стал дальше наблюдать за продолжением семейных отношений. Он решил провести следующую ночь около Виталии, а утром подъехать к зданию управления милиции и там подождать заявителей.
2.4. Разборки с «косоглазым»
Как и предполагалось, Михаил Иванович вместе с Сашей к девяти часам утра подходили ко входу в здание Ленинского райотдела милиции. Николай уже находился там, ожидая их в вестибюле около окошка дежурного. Увидев тестя с сыном, он последовал за ними в кабинет капитана Ковальчука.
Постучав в дверь кабинета и получив приглашение зайти, Михаил Иванович с Сашей, а за ними и Николай оказались в помещении. Увидев знакомого посетителя, Ковальчук жестом руки указал пенсионеру на стул, после чего проговорил:
– Ну что, уговорили наконец своего внука принять участие в борьбе с подростковой преступностью?
– Да вот уговорил, поэтому мы и здесь. Привел я его, чтобы написал соответствующее заявление. И кроме того, вы наверное проинструктируете Александра, что там и как надо делать, – подтвердил согласие внука Михаил Иванович.
Капитан кивнул головой и полез в ящик стола, немного там покопался и вынул оттуда чистый лист бумаги. После этого указал Саше рукой на стул у соседнего стола и сказал:
– Бери стул, юноша, и садись поближе. Я тебе буду диктовать на имя кого писать заявление и что в нем излагать.
Саша расположился на предложенном стуле рядом с Михаилом Ивановичем, достал из своей сумки ручку и начал писать под диктовку оперуполномоченного. Когда заявление было написано, Ковальчук его внимательно прочитал и отложил в сторону.
– А теперь перейдем к делу. Сейчас я тебе вручу двести гривен, две купюры по сто гривен. Эти купюры помечены особым веществом и номера их мы сейчас запротоколируем. Ты же сегодня вечером позвонишь своему другу-шантажисту и скажешь, что отдашь ему деньги завтра в двенадцать часов дня на перемене возле училища.
Ковальчук смолк и вопросительно посмотрел на Александра, убеждаясь понял ли тот о чем идет речь.
– А почему двести, они же у меня требуют триста? – задал встречный вопрос Саша.
– Это для пущей убедительности. Ты скажешь, что эти деньги тебе обещали занять сокурсники и принесут только завтра. А остальное ты отдашь ему чуть позже, – дополнил свои пояснения капитан.
– Мы же будем там рядом, и как только он возьмет эти деньги в руки, так его и повяжем в кандальцы, – дополнил он свои пояснения по сути завтрашнего задержания несовершеннолетнего преступника.
На том встречу завершили, после чего дед с внуком покинули здание отделения, договорившись созвониться сегодня вечером по результатам переговоров о встрече с Валетом. Николай тоже вышел вслед за ними, решив и себе вечером заглянуть к родителям жены, чтобы узнать ту же информацию.
Вечером Саша позвонил Михаилу Ивановичу и поставил в известность, что Валет согласился придти на встречу, и, кажется, ничего не заподозрил. Михаил Иванович поэтому не стал звонить капитану, с которым был уговор, что он обязательно сообщает, если встреча по каким-то причинам откладывается.
Следующего дня Николай заранее, еще до половины двенадцатого, прибыл на место встречи и расположился на одной из лавочек внутреннего двора училища. На соседней лавочке мирно беседовали о чем-то двое молодых людей, один из которых явно напоминал гражданскую копию капитана Ковальчука.
За десять минут до двенадцати во дворе появился и расположился по соседству юноша лет пятнадцати-шестнадцати, причем с явными признаками косоглазия. Его косоглазие становилось заметным, когда этот юноша, садясь на лавочку, пристально осматривал двор и находящихся в нем молодых людей.