Похоже, вы доигрались. Том второй
Шрифт:
Подбегаю ко входу и дергаю за ручку. Как ни в чём ни бывало, дверь отворяется и раскрывает таящийся за собой растительный эдем.
— Дерьмо! – рык невольно срывается с уст.
Она и впрямь открыта! Ну всё, с пацаном можно распрощаться. И зачем я тогда его спасал? В чём смысл собственноручно созданного риска? Будь я чуточку умней, то просто бы притворился мёртвым, ещё когда мне перерезали глотку. Но нет же, Артуру нужно играть в героя!
Ладно, чёрт с этим Адамом. Не стоит переживать о смерти очередного мальчишки с глупой мечтой. Таких во всём мире более чем предостаточно, и если
— Дерьмо! – кулак пускает трещины по матовому стеклу теплицы.
Захожу в полукруглый тоннель и закрываю дверь изнутри.
“Что-ж”, - снимаю кулон с шеи и смотрю на остановившиеся стрелки, - “Посмотрим, как ты работаешь”
Единственный мой шанс найти мальчишку живым – теория с остановкой запускаемых событий. Если она верна и пацан уроженец цифрового мира, то следящий за ЭндГеймом искусственный интеллект сделает всё, чтобы оградить молодого дворянина от смерти. Если же я ошибаюсь, - а скорее всего так и есть, - и у проклятья другой принцип работы, то могу смело себя поздравить с очередной смертью по вине собственного идиотизма. Вдруг, при просмотре на часы ты просто замедляешь ход этих самых часов?
Было бы стрёмно.
“Что-ж”, - вздох выходит из горла и даёт взгляду приказ устремиться вглубь бесконечного тоннеля, - “Нужно идти”, - вытягиваю руку и умудряюсь смотреть одновременно и на часы, и на проход, - “Надеюсь, принцесс здесь хотя бы не будет”.
Гордыня - 2
Аккуратно ступаю по деревянным плитам, одним глазом стараюсь рассмотреть убранство теплицы и прихожу к полному разочарованию спустя пару метров — за исключением диковинных цветов, смотреть здесь не на что.
Меж тем, с каждой пройденной секцией, время ни на секунду не двигалось с места, и через несколько сотен метров казалось, что путешествие норовит остаться незавершённым. Каждый поворот внутри бесконечной теплицы только пуще подтверждал отсутствие времени как такового. Казалось, стоит лишь ступить внутрь стеклянного тоннеля, как вся твоя сущность поместится в вечный стазис пространства.
Или мне просто стоит идти подальше от грибов.
Но как бы то ни было, теплица и впрямь не собиралась кончаться, а вновь повторяющиеся секции всё больше давили на разум. Я шагал минуту, пять, десять, но единственным результатом оказалось подтверждение работы проклятья. Да, сад безусловно громаден и тянет на отдельную деревушку, но я прошёл уже ни один километр и не увидел ни намёка на конец путешествия.
Может это заклинание иллюзии? Тогда какой смысл так долго в ней держать и тратить драгоценную энергию? Вряд ли мои потуги выбраться из пространственной петли дело рук убийц, ведь на то они и убийцы, чтобы убивать, а не путать.
– Н-да уж, — вздыхаю я и защёлкиваю часы, — Таким образом мы ни к чему не придём.
Намотав кулон на кисть, я двинулся дальше и сразу же заметил различия — как минимум, отдельные комнатушки резко уменьшились в продолжительности, а метров через двести так и вовсе удалось попасть в новый отсек с цветущими лозами.
Но стило мне порадоваться освобождению из пространственной петли, как за ближайшим поворотом послышался всхлип и невнятное бормотание. И всё бы ничего, но именно в этот момент я заворачивал за угол, а посему и шанса избежать встречи уже не имел.
Молодая девушка лет двадцати с тусклыми серебряными волосами сидела на корточках перед странного вида зелёным зверьком с цветком на спине. Видимо краем уха услышав мои шаги, она сразу же оторвала руки от глаз и вскинула голову, являя свету зарёванное лицо.
Овальная мордаха с идеально правильными чертами походила на вот-вот сдетонирующую помидору, а вся без труда заметная острота аристократки терялась в опухшем от рёва лице. Покрасневшие от слёз золотые глаза в миг устремились на незваного гостя и спустя секунду рассматривания сузились в маленькие бусинки.
— Ты кто?! – вскрикнула она и отскочила от зверька.
— Максвелл.
— Кто это?! – девушка сделала пару шагов назад и прижала руки к груди.
А действительно, кто я?
“И вот что ей ответить?”, — мозг пытался найти выход из знакомой ситуации, — “Приключенец вряд ли захочет шастать по теплицам чужого имущества. Сказать, что забрёл случайно, тоже не вариант”, – взгляд застыл на прилипшем от стоявшей влаги голубом платье, – “Придётся идти ва-банк и импровизировать”
– Т-ты…, – хныкала она, – Ты ведь убийца, да?! Пришёл чтобы избавиться от меня и брата? – девушка попятилась, -- Ты…, – упёрлась спиной об стену, – Пришёл, чтобы забрать наши жизни, как когда-то забрал мамину?
А меж тем, дыхание аристократки всё учащалось.
– Нет, я не убийца, – зачем-то сказал я.
Мозг и рот, вы что творите? Да с таким же успехом можно говорить разозлённому человеку “Успокойся” и надеяться, что тот и впрямь успокоится.
– Т-ты знал, что теплицы единственное место, где я бываю одна, – она смотрела на окровавленный клинок, – Чья…, – золотые зрачки сузились ещё сильней, – Чья это кровь?!
Ах, я ещё и в крови весь, точно. Быстрый осмотр проекции персонажа вновь убеждает меня в ужасе собранного облика. Если один лишь порванный плащ и каменная маска превращают Валира в сбежавшего демона, то как это всё выглядит через призму страха молодой девушки? Да и смысл мирно настроенному человеку ходить с окровавленным клинком?
– Боже, ты убил его…, – прошептала она в попытке предотвратить истерику, – Ты убил…, – ещё пуще прижалась к стене и поползла к выходу.
– Ох, послушай…, – я сделал шаг в её сторону
– Не-е-е-т! – завизжала девушка и прошмыгнула за угол.
“Дерьмо!”, – устремляюсь за ней, – “Какой же я идиот! Думай, Артур, думай!”, – перехватываю шпагу для более удобного бега, – “Неизвестно, сколько секций осталось до выхода из теплиц и ожидающей за ней стражи. Они могут стоять сразу в той, куда она только что забежала!”, – заворачиваю за угол и едва улавливаю промелькнувший край платья в другом проёме, – “Что-ж она такая шустрая-то? Чёрт, а ведь на её стороне доскональное знание всего маршрута!”, – останавливаюсь от безысходности и отбиваю ногой ритм метавшихся мыслей, – “Думай. Думай!”, – в голову приходит единственная безумная идея, – “Вхух, ну, была ни была”