Пои?манная в ловушку
Шрифт:
Кетан подсунул руку ей под ноги, которые перевесились через нее. Ее несегментированные конечности вызывали у него беспокойство; каждая часть этой самки была соединена под шкурой, суставы почти скрыты.
Он остановил себя от дальнейшего изучения ее лица. Это все еще было неподходящее место для этого, особенно рядом с этим пробудившимся духом.
Крепко прижав ее к груди, он повернулся к выходу.
— С помощью Восьмерки или без нее, я распутаю клубок нитей этой тайны.
Последнее, что он заметил, прежде чем покинуть комнату, была картина. Одно из нарисованных на ней зеленых существ стало серым — восьмое. Еще один знак?
Он снова посмотрел на женщину и убрал пряди волос с ее лица.
— Возможно, тебя следует назвать Восьмая, — задумчиво предложил он.
Восьмая ничего не ответила.
ГЛАВА 5
Кетан ухватился одной рукой за толстый корень, другой за выступающий камень над головой и зарылся кончиками ног в грязь. Последним рывком он перевалился через край ямы. Влажный слой опавших листьев под ним был приятной переменой; он наконец-то был на ровной поверхности.
Он позволил себе несколько мгновений прийти в себя после подъема, хотя лишь слегка ослабил хватку на Восьмой, которого укачивал на своих предплечьях. Он связал их туловища шелковой нитью, чтобы убедиться, что она останется на месте хотя бы ненадолго, если ему внезапно понадобится использовать нижние руки для чего-то другого.
Его мышцы горели, и, казалось, не было ни одной части его тела, которая не болела бы теперь, когда возбуждение от его открытия прошло. Клубок потрепал его сегодня вечером, но он получил чудесную награду — или, по крайней мере, интригующую.
Он снова напомнил себе, что сейчас не время изучать ее. Яма предлагала убежище от многих опасностей Клубка, но теперь Кетан и его маленькая самка были снаружи. Каким бы любопытным он ни был, каким бы усталым и измученным, ему нужно было вернуться в свое логово со всей возможной поспешностью.
Он повернулся к яме и запрокинул голову, чтобы посмотреть в небо.
Большая и меньшая луны приближались к дальней стороне пролома в куполе Клубка, находясь на пути к закату. Каждая из них представляла собой раздутый шар, один серебристый, другой розовый, на темном фоне неба, их свет падал в яму широким лучом, который усиливал тени в окружающих джунглях.
Определившись с направлением про расположению лун, он отвязал копье от сумки, крепко взял его в руку, и вместе с Восьмой углубился в Клубок.
Кетан постепенно продвигался все выше. Его измученному телу было бы легче оставаться близко к земле, но в джунглях ближе к земле опасность всегда была больше — не только из-за хищников, но и из-за вредных растений, зарослей, скрытых ям, готовых поглотить ничего не подозревающих существ, и участков, полных мутной воды и ила, достаточно глубоких и голодных, чтобы поглотить даже самого сильного врикса.
Его взгляд на мгновение остановился на Восьмой. Как могло что-то подобное ей выжить здесь? Она не могла быть выше полутора сегментов ростом; он сомневался, что ее макушка даже доставала бы ему до груди, если бы она стояла на своих двух ногах — если она вообще могла на них стоять.
Как может какое-либо существо балансировать на двух ногах? Как может что-либо двигаться с какой-либо скоростью или проворством с таким телом, как у нее?
Он не успел отойти далеко, как Восьмая зашевелилась. Кетан замер, взглянув на нее
Тонкие полоски волос над ее глазами сблизились, образовав складку на ее шкуре между ними, а уголки рта сместились назад, натягивая эти кусочки пухлой розовой плоти. Она крепче зажмурила глаза. Ее носовые отверстия, которые находились на нижней стороне странного мясистого выступа, спускавшегося вниз от места между ее глаз и заканчивавшегося в точке чуть выше рта, раздвинулись шире.
Жвала Кетана дернулись, и он наклонил голову.
Вриксы могли открывать и закрывать глаза и рты, могли поднимать и опускать нижние челюсти, но в остальном кожа на их лицах была твердой и неподвижной. Казалось, что каждая часть лица этого существа могла двигаться и меняться тем или иным образом. Результат был столь же интригующим, сколь и нервирующим.
Кетан поднес свободную руку к ее лицу и нежно прижал подушечку большого пальца к более полной нижней части ее рта. Мягкая шкура поддалась его прикосновению, повторяя форму его пальца, пока не расплющилась о скрытые за ней твердые зубы.
Восьмая отвернула лицо, и ее золотистые волосы коснулись его предплечья. Его шкура задрожала, словно заряженная волнующей энергией от этого нежного прикосновения. Крошечные капельки воды собрались на ее коже в верхней части груди и над глазами. В них крошечными точками отражался лунный свет, из-за чего даже маленькие мерцающие звезды над головой казались большими и яркими.
Один из ее локтей — на удивление твердый — уперся ему в грудь и толкнул. Все ее тело слегка изогнулось дугой к небу. Ткань на ее торсе зажалась между их телами, еще туже натянувшись на холмиках ее груди, достаточно туго, чтобы Кетан мог разглядеть очертания их меньших, четко очерченных вершин.
— Ммм, — сказала она.
Он попытался воспроизвести звук. В груди у него заурчало, но он сразу понял, что это не то же самое. Ммм — это был не тот звук, который он слышал от вриксов раньше, и он не был уверен, как она его издавала. И она закончила ее хриплым звуком — тем, который дух в яме использовал в некоторых своих словах.
Где-то поблизости затряслись листья и хрустнула ветка. Кетан отвернулся от Восьмой, ища источник шума.
Крупное существо кралось вдоль одного из массивных корней всего несколькими сегментами ниже Кетана, продираясь сквозь лианы и ветви, росшие поблизости. Хотя зверь по большей части скрывался в тени, Кетан узнал его просто по размеру и манере двигаться.
Грел. Верхняя часть его тела была широкой и мощной, с толстыми лапами и длинными когтями, мускулистая шея переходила в тупую голову с челюстями, достаточно сильными, чтобы соперничать с жвалами самки врикса. Его четыре маленьких глаза сияли крошечными точками отраженного лунного света.
Грел пыхтел и фыркал, поворачивая голову из стороны в сторону — и большую часть верхней части тела вместе с ней, — осматривая окрестности.
Кетан прижал Восьмую ближе к груди и осторожно двинулся вдоль сука, на котором стоял, в более глубокую тень возле ствола. Грелы имели слабое обоняние, поэтому, если держаться незаметно и тихо, он мог избежать нежелательной встречи.