Поиграем
Шрифт:
Я подошла к дверям балкона и открыла их. Голова Эйдана слегка повернулась, но он так и не посмотрел на меня. Он был настолько далек.
Я вышла на балкон, и положил руку ему на спину. Внимательно смотрела на его профиль, желая, чтобы он посмотрел на меня, и, наконец, он это сделал. То, что я увидела в его выражении, заставило мое тело замереть от страха.
Чистый гнев и страдание.
— Эйдан?
Мужчина покачал головой и вновь вернулся к изучению вида города, а мой желудок скрутило от нервов.
— Эйдан, пожалуйста,
— Боюсь, что если начну говорить, — сказал он, — я сделаю что-то глупое. Как... Блядь, убью его.
Господи, что, черт возьми, случилось?
— Ладно, ты меня пугаешь.
Он молча развернулся и вошел в квартиру. Я поспешила за ним, закрыв за собой дверь, отсекая холод. Эйдан стоял там практически раздетым — только в кофте и джинсах.
— Где Сильвия?
— В своей комнате. Слушает новый альбом своего кумира. Бедная. Как я хочу, чтобы она осталась.
— Эйдан, ты должен поговорить со мной.
Вместо ответа, он схватил меня за руку и повел по коридору к двери, за которую я даже не заглядывала. Привел нас в спальню. Просторную, оформленную в голубом и сером цвете, с синими акцентами. Мужская и спокойная. Тут стояла только огромная кровать с тумбочками по бокам и большое удобное кресло. Еще я увидела открытую дверь в гардеробную, а напротив кровати — другую, ведущую в ванную комнату.
Эйдан закрыл за собой дверь, а затем внезапно обнял меня. Положил голову мне на плечо и замер. Я крепко обняла его за талию. Моя тревога возросла и, почувствовав, как через него пробежала дрожь, сжала объятия, как будто это могло как-то облегчить все, что с ним случилось.
После того как казалось, мы простояли вечность, он отступил назад, обхватил мое лицо и посмотрел, как будто хотел, чтобы я облегчила его боль. Но какую боль? Что происходит?
— Эйдан?
— Он забирает ее у меня. — Его глаза сверкнули, и эта вспышка гнева ударила меня в полную силу. — Кэл забирает Сильви.
Шокированная, испуганная и растерянная, я ничего не могла сказать и только смотрела на него, пытаясь осознать, что, черт возьми, он имеет в виду.
— Что? Нет. Чт... Эйдан, это невозможно. Я думала, что это невозможно. У тебя есть опека. Полная опека.
Он покачал головой, потирая ладонью щетину, словно хотел сорвать ее с себя.
Я не понимала. Джен в больнице рассказывала мне, что у Никки была полная опека и, перед смертью она юридически передала опеку Эйдану.
— Никаких юридических соглашений и договоренностей об опеке между Никки и Кэлом не было, — проскрежетал он. — Они устно договорились, что у нее будет полная опека, но он будет видеть Сильви всякий раз, когда сможет. Когда Никки умерла, Кэл даже не знал, что она попросила меня заботиться о Сильвии.
Гнев вспыхнул у меня внутри.
— Так почему же сейчас?
Мой гнев подлил масло в огонь ярости Эйдана, отчего его лицо помрачнело еще сильнее.
— Ну, по его словам, он
— Мы должны что-то сделать.
— Я уже говорил со своим адвокатом. Она не... — Он отвернулся и несколько раз сглотнул, словно пытался удержать эмоции. И продолжил хриплым голосом: — Она сказала, что надежды мало. Но мы можем попробовать. Так как есть доказательство того, что он непостоянный родитель в ее жизни. — Эйдан посмотрел на меня, страх был написан на его лице. — Мы должны попробовать, Нора, потому что он... он переезжает в Калифорнию. — Он стиснул руки, глаза блестели от слез. — Он заберет мою маленькую девочку от меня.
Я позволила своим слезам упасть, в отрицании покачав головой. Нет. Кэл не может так поступить с Эйданом. Я не позволю ему.
— Нет. — Я покачала головой. — Нет.
Эйдан обнял меня, поцеловал мои волосы и еще крепче обнял. Я же успокаивала его, шепча слова твердой уверенности, что ничто на свете не помешает нам оставить эту маленькую девочку вместе с ним.
Менее чем через неделю адвокат Эйдана принес ему новости. Поскольку Никки никогда не подавала в суд на полную опеку, и нигде не упоминалось, что Кэл не находился рядом, когда Сильвия была маленькой, кроме того он оказывал финансовую помощь, несмотря на то, что не оказал эмоциональной — новости были плохими.
Я звонила Эйдану каждый день после работы, и в среду после посещения больницы предложила встретиться с ним, но он сказал, что увяз в работе и юридической ситуации, и мы встретимся позже. Я чувствовала себя бесполезной, и хотела как-то помочь, хотя бы находится рядом с ним.
В четверг после работы я позвонила ему, когда шла по Кокберн-стрит к автобусной остановке, и уже собиралась сбросить вызов, как он ответил.
И я поняла, что все плохо.
— Где ты? — спросила я.
— В квартире.
— Я иду к тебе.
— Нет, Нора, я... Мне пришлось все рассказать Сильвии, и она сегодня не в хорошем настроении, я думаю...
Тут его перебил крик Сильвии на заднем плане:
— Я хочу увидеть Нору!
Желая в этот миг очутится там, я попросила:
— Позволь мне прийти, Эйдан. Позволь мне побыть с вами.
Он затих, а затем угрюмо согласился. Не желая тратить ни секунды, я сделала то, что обычно не позволяла себе — поймала такси. Во время короткой поездки я старалась не думать о том, что Эйдан хотел оттолкнуть меня. Как он не мог понять, что мысль о том, что он потеряет Сильви, калечит и меня? Они украли мое сердце. Оно принадлежало им. И теперь оно ломалось.