Поиграли и хватит
Шрифт:
Мы еще раз сверили позиции. Меня интересовало главным образом одно: удастся ли сохранить в тайне от вездесущих «органов» мою заинтересованность в деле Вингер — Ренуа — хотя бы до поры до времени. Рэй заверил меня, что провел со своими земляками разъяснительную работу и что никто из них не станет «трепаться». Последнее словцо с его акцентом вышло так мило, что я ухмыльнулась.
Хорошо бы… Впрочем, особой надежды на инкогнито у меня не было: я не так наивна. Ладно уж: бог не выдаст — ФСБ не съест! Я же не собираюсь изменять Родине. В худшем случае заработаю несколько оплеух, вот и все дела.
— К
Так вот почему он здесь… А я-то думала, меня дожидался!
— …А затем хочу просидеть весь вечер за книжками и расчетами. Я же вам сказал, завтра у меня встреча с профессором Стрельцовым, моим научным шефом. Хоть умри, надо сдать главу.
Нет, мистер Рэй: хороший ты мужик, но — не орел. Черт бы побрал тебя вместе с твоим профессором Стрельцовым!
— Вы пишете диссертацию, Рэй?
— Ну конечно, Таня. Плох тот аспирант, который не мечтает стать доктором!
— И на какую тему, если не секрет?
— Да нет, не секрет, но я не хочу утомлять вас, Танечка. Это слишком длинно и слишком… специфично. Скажем так: новейшие космические технологии. Вы удовлетворены?
— Вполне. Я преклоняюсь перед вами, Рэй. Но не думала, что ваша страна собирается выходить в космос.
— Как знать! Республика быстро развивается, Танечка. Возможно, лет через десять-пятнадцать…
— Ну-ну, желаю успеха, господин клиент. Думаю, сегодня ваша помощь мне больше не понадобится.
Он удержал меня за руку:
— А завтрашний вечер, Танечка… я очень надеюсь, вы не откажетесь провести его со мной.
Лицо Рэя Лионовски оказалось совсем близко. Оно было все таким же надменно-непроницаемым, но изумрудные глаза блестели очень откровенно.
— Посмотрим, Рэй. Дело очень сложное… Не будем загадывать.
— Очень надеюсь… — Он все еще сжимал мою руку. — Да, Таня, еще… Возникла одна проблема, я не сказал вам сразу. Это касается подруги Нари, Светы.
— А что с ней?
— Не знаю, но ребята не смогли пригласить ее сюда. Кажется, у нее дома что-то случилось. Ее мать не стала разговаривать ни с Нари, ни даже с Наташей. Она была очень расстроена. Крикнула: «Это все из-за вас! И чтобы не звонили больше». В общем, бросила трубку, и мы теперь не знаем, что думать.
Зато я, кажется, знала — что.
— Нари совсем раскис, Таня. Хотел ехать к ней, но мы с Роджером его удержали. Не хватало еще, чтобы его там спустили с лестницы, мальчишку… Я и не знал, что он так серьезно увлекся этой девушкой.
— Хорошо, Рэй, я разберусь с этим. До завтра.
Если мой клиент и прикинулся, что ему будет тяжело пережить столь долгую разлуку со мной, то сделал он это очень убедительно.
Дверь под номером пятьдесят один на втором этаже располагалась практически напротив лестницы, так что я нашла ее без труда. А за этой дверью — двух уже знакомых мне вчерашних попутчиков, которых я окрестила Красавчиком и Рабом. Оба они находились в полной готовности давать мне показания. Я имею в виду, что эта парочка жила в комнате без соседей, так что мешать нам было некому.
О, это была прелюбопытная
Заметив, что я разглядываю какой-то деревянный лик, а вернее сказать — рожу, веселый Роджер хихикнул за моей спиной:
— Нравится, Танья? Хороший бог. У наш Рэй на квартира тоже есть один хороший бог, красивый бог, хи-хи… Ты должен его смотреть!
Нари при этом тоже хихикнул, но как-то принужденно.
Ладно, вы мне зубы не заговаривайте! Я к вам не о богах болтать пришла.
Все получилось точно так, как я и ожидала. С невероятным трудом я вытягивала из будущих магистров технических наук какую-то канитель, состоящую в основном из междометий. Никакой новой информации. Максимум, чего я от них добилась, — они в общих чертах подтвердили Сашин рассказ о вчерашнем пикнике. Ну, а подтвердить его в деталях эти ребятки и не могли: для этого нам понадобился бы квалифицированный переводчик.
Впрочем… Насчет отсутствия информации — это я, пожалуй, погорячилась. Информация в этой комнате имелась, только заключалась она не в словах. Она витала в воздухе! Очень кстати Роджер предложил мне чаю: появилась возможность понаблюдать за этими двумя.
Характеризуя мне сегодня утром двадцатитрехлетнего Нари Разамиманана (да уж, фамилии у них у всех — убиться можно!), Рэй признался: в их маленьком землячестве этот студент на особом счету. В посольстве неоднократно подчеркивали, что отпрыск министра образования нуждается в повышенном внимании и опеке национальной общины. В моем блокноте под убийственной фамилией Красавчика значились те же самые характеристики, которые дал ему Саша Ренуа: «Неуравновешенный, вспыльчивый, капризный, легкомысленный; перепады настроения; щедр, сорит деньгами; вечеринки; бабник». И еще там стояло одно многозначительное словечко, которое я пометила аж двумя восклицательными знаками: «Наркотики!!» Лионовски не утверждал этого категорично, но студенты болтали, будто бы Нари балуется наркотой. Сам Красавчик, разумеется, не признавался в этом ни за какие коврижки.
Что ж, вполне вероятно. Правда, на его открытых до локтя руках, особо не обремененных мускулатурой, не было следов инъекций, но… Эти суетливые пальцы, и румянец на оливковых щеках, и лихорадочный блеск глаз, похожих на спелые сливы, и «перепады настроения»… И дураку понятно, что колоться можно куда угодно, а еще можно и нюхать, и глотать.
Языком той страны, куда забросила его судьба, Нари владел несколько получше безмятежно веселого Роджера, который приветствовал меня словесной триадой: «красивый девушка — дэтэктив — карашо!» Зато собой он не владел совсем, по крайней мере, сейчас, и я могла бы побиться об заклад, что причиной тому стали не одни любовные переживания. Нет, то был страх! Уж его-то я умею распознавать.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
