Поиграйте с Женечкой
Шрифт:
Потому что в этом острота!! И ты!…
— Ты же никогда не сделаешь ничего плохого со мной?
— Никогда.
— Тогда, зачем?
Наши тела кайфуют…
Но внутри его ломает.
Ломает, ломает, ломает!!!
Чувствую как все переворачивается в нем! Как поддается и тут же снова закрывается намертво.
— Не хочу! — зло и категорично.
Я могу доломать сейчас, могу!! Но нельзя же такого красивого Зверя так грубо? Живи…
— Жаль… Проехали.
Глава 10 —
За кулисами творится хаос. Девочки пришли не все. Лиля, Анж и Костя не успевают их переодевать.
— Слушай, они оттуда не возвращаются что ли?! — психует Томилин. — Где… эта… восточная девочка? Алия! Сейчас второй блок, она не одета еще.
— Туманова понабрала куриц… — злобно откуда-то сзади.
— Женя, спасай!
Бегу до Ожникова.
— Саня, потяни пять минут, девчонки не одеты.
По дороге забегаю в туалет. Там Алия.
Совсем еще мелкая! Зачем я ее взяла?
Стоит у зеркала. Лицо мокрое. Мейк потек. Бледная.
— Ты как? — разворачиваю на себя.
— Я не смогу выйти еще раз… — отрицательно качает головой.
— Почему?
— Я думала это легко. Они там сидят, смотрят… Мне плохо сразу… Я не могу идти… дышать…
— Социофобия? — поднимаю я бровь.
— Что?
— Тебе страшно, что на тебя смотрят люди?
— Да!! — начинает плакать.
Нет, я могу конечно сейчас наехать, что какого хрена ты сюда поперлась и так далее… Но смысл?! Времени нет!
— Пойдем, не бойся.
Тяну ее за руку.
— Слушай меня внимательно. Там сидят люди. Обычные люди. Когда мне было два года, я думала что взрослые это — всемогущие боги, и я могу чувствовать себя в безопасности рядом с ними. В три я уже поняла, что взрослых не существует. Это те же дети, которые научились играть в игру про то, что они что-то понимают и контролируют. Они ничего не контролируют! Им страшно, они спотыкаются и падают, пачкаются, напиваются вдрызг и ведут себя как свиньи, смотрят тупые сериалы, пресмыкаются перед начальниками. Потом делают вид, что ничего этого не было. Они все делают вид. Они ничем не лучше тебя, а многие гораздо хуже. Они все думают, что есть кто-то выше них, кто все контролирует — ученые, депутаты, врачи. Но те тоже — такие же испуганные дети, которые ничерта не понимают, что происходит, зачем и что с этим делать. Кого бояться? Это всё игра в песочнице!
— Всё равно…
Всовываю в руки в Лиле.
Я словно слепая шарю по ее страхам, пытаюсь вывалить все основания и блоки как можно быстрее.
Вглядываюсь в ее глаза.
Нужно проще!
— А еще они мамы и папы, у которых такие же дети как ты и они будут смотреть на тебя как на девочку на утреннике — забудешь стишок, всё равно будут хлопать и умиляться.
Не резанирует!
— А большинство тебя даже не заметит! Ты вешалка, они будут смотреть на это платье. Ни твоего лица, ни твоих глаз они не увидят.
— А если я споткнусь и опозорюсь?
— Пойдешь дальше! Ты не пьяная, не голая, не грязная! Чего позорного в потере равновесия? Тебя там даже нет. Твое красивое тело просто двигается, чтобы рассмотрели вещь, которую оно несет! — вытираю ее слезы, подтираю тушь, пока Лиля перевоплощает ее.
— Детка, раздевайся! — кричит Крис. — Девочка ногу подвернула.
Костя помогает мне сначала стянуть мое, потом влезть в какое-то другое платье. По скулам порхает кисть.
— Бегом девочки!! — хлопает в ладоши Крис. — Я в зал.
— Мне все равно очень страшно! — трясется Алия.
— Так. Я пойду первой! Обещаю, они будут смотреть только на меня! — улыбаюсь я ей. — А если тебе будет ну прямо о-о-очень некомфортно, просто представь, что они сидят там не на стульях, а на унитазах, — начинаю хихикать я. — Поверь, они делают это каждое утро. Вспомни Раневскую! «Даже под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная…» — подмигиваю я ей.
Алия начинает улыбаться.
— Побежали!
Туфли чуть большеваты. Хоть бы не слетели.
— Туфли слетают… — жалобно хнычет Алия.
— Слетит туфля, скидывай вторую, нахально улыбайся и иди босиком, как будто так и было задумано!
— Нельзя же улыбаться… — растеряно.
— Не можешь сделать так как надо, делай шоу! Это сцена, Алия. Шоу тебе простят. Срыв действа — нет.
Вот такой вот пятиминутный экстренный тренинг!
— Быстрей! — давит мне в спину Ожников, и я вылетаю.
Вспышки, свет, музыка…
А-а-а!!! Чертова туфля!! Каблук ведёт. Но взмахнув руками я отыскиваю равновесие. Где-то сзади Алия, и я обещала, что будут смотреть только на меня. Взрываю в себе парочку фейерверков, по телу мурашки, в груди распирающий шар — смотрите на меня, кушайте, я вся ваша! Покачивая бедрами чуть амплитуднее, чем положено, отправляю воздушный поцелуй публике. Вспышки, вспышки, вспышки!! Голова кружится, я улыбаюсь. Мне в грудь бьет чужая энергия, внимание, интерес. Вкусно! На краю подиума — фиксация, рука ложится на бедро. Смена позы и снова фиксация. Поворот…
Dc3GpShV4AA8cAw.jpg
И ускоряясь иду обратно, краем глаза ловя Алию. Идёт…
Её переодевают рядом со мной.
Глаза веселые.
— Нормально? — шепчу я ей.
— Идея с унитазами — работает, — смеется она.
Подлетаем к выходу перед нами еще две. Поглядывая друг на друга мы угораем.
— Хватит ржать! — шикает на нас Ожников. — Бесстрастные лица!
И мы сгибаемся от истерического смеха.
— Пять секунд, Туманова!
Следующая я.
Закусываю щеки изнутри, что там…
Всё… всё… я рыба… я просто плыву…
estetfashion.jpg
Пытаюсь словить нужную волну. Длинное узкое платье сковывает шаг, я делаю его чуть меньше, скорость чуть больше. Чертовы туфли…
Свет бьет в глаза.
Поворот…
Искоса вижу Алию. Идет… Красиво, ритмично… молодец!
Следующее платье с вырезом на спине.
— Поднимите ей волосы, — просит модельер, молодая девушка.
— Не успеем.
— Может косу? — предлагаю я.
— Давай!
Тянут плетут, заливают и я опять бегу-у-у!!! Все секунд за тридцать!