Поиск-87: Приключения. Фантастика
Шрифт:
— Набери высоту, — приказал он. — И малым ходом — вдоль леса.
«Когда я доберусь до цели, мозг у меня снова, как тогда, расколется на тысячи враждующих кланов. Сообразить, что надо будет предпринять дальше, я уже не смогу. А я должен пройти внутрь, сквозь эти дьяволовы молнии, увидеть рациоген и шарахнуть по нему из фогратора. Не уничтожить — так хотя бы привести в полную негодность. Чтобы никто никогда не смог его восстановить. И действовать я должен автоматически, рефлекторно, потому что моему сознанию в эти минуты будет, к сожалению, не до тела. Вошел — увидел — выстрелил. Как Юлий Цезарь какой. Вошел — увидел — выстрелил. Вошел — увидел — выстрелил. Если, конечно, смогу увидеть. Глаза-то, они тоже работают через мозг, а мозг у меня будет в отказе. И это очень досадно, потому что мне просто необходимо увидеть рациоген. Увидеть — и запомнить на всю жизнь, на что похожа эта дрянь. И я буду бороться с ним в его последнюю минуту, чтобы отвоевать хотя бы участочек мозга для себя, для своих глаз, для своей памяти. Ну, а не совладаю… Значит, цепочка команд упрощается: вошел — выстрелил, вошел — выстрелил. Еще и войти надо, под нескончаемым огненным ливнем. Ну, что загадывать наперед? На месте разберемся. Вошел — выстрелил. Вошел — выстрелил. И — не худо бы — увидел. Вот они, заклятые пещеры! Белеют костищем неудачливых искателей чужой мудрости. Не за тем вы ходили, братцы, и не той дорожкой. К мудрости у каждого свой путь — если только она ему впрямь так нужна, что жить без нее никак…».
— Вниз, Рыбуля!
«Ага, заволновалась, закипела, тварина. Почуяла лакомый укус, фонтаны завзбрасывала? Ну нет, нынче я с тобой поквитаюсь. За себя, за этих бедолаг!»
— Кит, атакуем плазму!
Биотехн встрепенулся. Ни разу еще он не слышал от хозяина такого приказа, от неожиданности едва не попросил повторить. Но сработали программированные инстинкты подчинения — и короткие импульсы искаженного гравитационного поля вдавили белесое бурунящееся месиво в камень, вмяли его, расплескали и разметали в клочья. «Может, и по пещерам — так же? До чего просто — срыть их до основания, перемолоть в щебенку! Кстати, откуда я взял, что рациоген будет торчать на виду, словно волшебная лампа, дожидающаяся своего Аладдина? Его вполне могли замаскировать либо снабдить дополнительной защитой от шустрячков вроде меня. Пусть. Я должен войти в пещеру и увидеть его своими глазами — если, конечно, мне вообще что-то увидится в этот миг…»
— Кит, хочешь еще энергии?
— Не хочу, я уже отдохнул.
— Сейчас у тебя появится возможность подзаправиться впрок. Как только я покину тебя, по мне ударит энергоразрядное поле. Ты должен не допустить его до меня, заглотать его с лапочками, чтобы ни один разряд не перепал мне. Иначе я погибну!
— Так бы и сказал. А то — энергия. Мне свою-то деть некуда!
«Вошел — выстрелил. Вошел — выстрелил. И — независимо от этого — увидел!»
Кратов спрыгнул на обнажившееся каменное подножие сопки, изъеденное лежавшим здесь недавно плазменным одеялом, обратившееся в трухлявую губку. Раструб фогратора чутко покачивался на уровне груди, палец лежал на клавише пуска. «Кто бы знал, что мне еще сгодится на что-то умение стрелять не раздумывая? После Псаммы я так надеялся, что с годами оно выветрится из меня, как ненужная дурь, потому что всегда, в любой ситуации, все-таки нужно думать до выстрела, а не после. У меня и теперь еще есть время подумать — до того как я кинусь в эту огненную свистопляску, не зная даже, что там, под пологом молний-охранительниц. Может быть, я заблуждаюсь? Не уподоблюсь ли я злому гению Тун Лу? Ведь лишить мыслящее существо разума — все равно что убить его. Право отнимать разум издревле принадлежало богам. А я не бог. Я человек. Грехов у меня хватает. И даже Бубб в конце концов признал меня обычным существом, из плоти и крови, тем более что плоть моя в ту пору была куда как немощна. Я хочу помочь тебе, Бубб, ты-то наверняка поймешь меня и оправдаешь. Но я не враг и всем остальным. Просто вы, ребята, получили нежданный подарок, разум для вас — что костыли. Нет, походили на костылях — и довольно, дальше топайте своими ногами».
То, что происходило на Совете ксенологов, уже слабо напоминало неторопливую, чопорную игру в вопросы-ответы, с которой началось обсуждение. Реплики, процеженные через едва поспевающие за ними лингвары, чтобы привести их к доступному для понимания собеседников виду, сыпались со всех сторон, и когитр-секретарь чудом ухитрялся ввинчиваться со своими комментариями в микроскопические паузы, вызванные необходимостью общей синхронизации восприятия дискуссии всеми ее участниками. Ведь каждый из них не только говорил на своем языке, но и жил в собственном времени. Всеобщее одобрение в виде лавины голубых огней вспыхивало все реже, гораздо охотнее мнения дробились. К исходу третьего часа Григорий Матвеевич почувствовал, что у него отнимается шея, ибо он по долгу инициатора обсуждения старался видеть каждого выступающего и крутил головой как угорелый.
— Я знаю не только нашу мифологию, — медленно, с расстановкой излагал гуманоид из системы Альгора-8, и Энграфу отчего-то чудились презрительные нотки в лишенном обертонов синтезированном голосе. — Я знаю мифологию землян и многих других рас. Как вышло, что практически повсеместно существует миф о божественной каре? Боги, желая наказать, отнимают разум. Кто мы — боги, чтобы своей властью отнимать разум у разумных, даже если он оказался для них непосильной ношей? И за что мы хотим наказать несчастных обитателей Церуса-1?
— И есть ли у нас право наказывать их и кого-либо в нашей Галактике? — подхватили его мысль в другом секторе.
— Так, может быть, у нас вообще нет никаких прав?! — запротестовали третьи. — Отказаться от всякой деятельности, разогнать астрархов и гилургов, свернуть работы по формированию пангалактической культуры… А ведь именно нашей активности мы обязаны тем, что сейчас можем видеть, слышать и понимать друг друга!
— Коллега несколько утрирует.
— Отнюдь, просто мне вспомнился другой расхожий миф, послуживший источником для целых философских течений. Тоже из божественного спектра: можно обрести абсолютное могущество, но нельзя пускать его в ход, если хотя бы одному живому существу во вселенной оно будет обращено во вред. К счастью, мы еще не достигли абсолюта и можем направлять наши совместные усилия на благо как всей Галактики, так и отдельных ее элементов, вроде планеты Церус-1.
— И что такое разум? Почему мы так трепетно, благоговейно к нему относимся? Разве это не объективный естественный процесс, обусловленный вполне формализуемыми химическими либо физическими реакциями в наших мыслительных аппаратах? Кстати, довольно тривиально моделируемый. Нагляден в этом отношении пример человечества, гостеприимных организаторов нынешнего Совета. Они научились создавать своих людей-2, полностью и даже с некоторыми усовершенствованиями воспроизводящих образ и подобие своих прародителей, прежде, чем управлять звездными процессами. Что легче — погасить звезду или создать себе подобного?
— Комментарий Совета астрархов, — проскрипел секретарь. — Погасить звезду, равно как и зажечь звезду, равно как и корректировать орбиты любых космических тел, неизмеримо сложнее. Комментарий Совета гилургов: они предлагают снабдить все небесные тела программами-инстинктами, обратив их таким образом в супербиотехнов, и тогда задача управления звездными процессами сведется к достаточно простым телепатическим командам.
Шквал голубых огней.
— Да, мы можем гасить звезды и формировать материю из рассеянных элементарных частиц и полей. Мы можем создавать живые существа и наделять их разумом — именно разумом! Разве не способны мыслить повсеместно распространенные биотехны? А те же люди-2 землян и аналоги их в других цивилизациях? Мы уже достигли в своей деятельности высот, ранее доступных лишь выдуманным богам и демиургам. Мы управляем практически всеми мыслимыми физическими процессами. И коль скоро разум — такой же физический процесс, то мы можем и должны управлять им. Это неизбежно!
— А имеем ли мы право на это? И хотят ли того разумные обитатели Церуса-1? Быть может, следует спросить их, пожелают ли они добровольно отказаться от разума — если они сумеют осмыслить наш вопрос и дать столь же осмысленный ответ. В последнем случае было бы уместно отложить нашу дискуссию на срок достаточный, чтобы те, чью судьбу мы пытаемся решать, приобрели свое мнение на этот счет.
— Другими словами — отказаться от любого вмешательства в ход событий на Церусе-1?!
— Возможно, и так.
— Подозреваю, коллеги, что по истечении такого срока — а он предвидится достаточно протяженным, — ни одна разумная раса Церуса-1 не захочет отказаться от разума. Это все равно что обратиться с аналогичным предложением к любой цивилизации из числа членов Галактического Братства — даже если внезапно выяснится, что она есть также продукт воздействия на ее эволюционный процесс рациогена в доисторические времена.
— Не исключено также, что к моменту, когда мы сочтем приемлемым явиться на Церус-1 за ответом на наш вопрос, там не останется уже ни одной разумной расы.