Поиск-90: Приключения. Фантастика
Шрифт:
— Научилась! — крикнула Кори. — Сама научилась!
Потом они спустились на заснеженную поляну.
Кори набрала полную пригоршню снега и лизнула его.
— Ты простудишься, — сказал Глеб. — Подхватишь земной грипп.
— Он сладкий — снег. Попробуй! — Кори протянула руку.
Глеб улыбнулся:
— Я давно это знаю.
— Земля… Как чудесно! Я запомню ее. Ты и крылья. Я обязательно запомню ее.
Когда они вернулись в дом Быстролета, тот спал, выпростав поверх одеяла обе руки.
— Давай, уйдем — сказала Кори. — Уйдем, пока он не проснулся. А то будет неловко всем нам.
Глеб кивнул. Напоследок он взял лист бумаги и написал:
«Дорогой Семен Игнатьевич! Нам пора. Мы еще вернемся на Землю. Правда, это будет не скоро. До свидания. Кори и Тир».
Подумал, зачеркнул «Тир» и написал сверху «Глеб».
Глава четвертая
Тарринг — массивный звездолет с генераторами автономного угнетенного поля — повис над восемнадцатой кольцевой станцией. Пространство вокруг было пусто. Тарринг заряжался энергией. Глеб и Лускул стояли у кромки посадочного поля станции, ожидая рейсовый космобот.
— Значит, пока ничего не известно? — спросил Лускул о дневнике Дины.
— Запись деформирована, а это осложняет расшифровку. — Глеб помолчал. — Боюсь, что до старта мы ничего не узнаем.
Над полем прокатился басовитый гул, вспыхнули прожектора, осветив идущий на посадку космобот. Наконец был сброшен трап, и по нему начали медленно спускаться двое.
— Здравствуй, сын, — услышал Глеб в наушниках голос Тула и помахал ему рукой.
— Привет возмутителю спокойствия Совета Координаторов, — раздался следом насмешливый голос Траарка. — С тебя полагается роскошный обед за мои труды.
— Что-нибудь случилось? — спросил Глеб.
— Случилось, случилось, — Траарк похлопал его по плечу, — все тебе расскажу, вот только сниму скафандр. Не люблю в нем разгуливать. К тому же насчет обеда я не шутил.
Однако за столом Траарк ел мало, Тул же вообще едва притронулся к еде. И, глядя на его осунувшееся лицо, Глеб ощутил тревогу.
— Ты обещал рассказать новости, Траарк, — напомнил он.
— Да, новость есть. Вчера я сорвал голос.
— И все?
— Но ты не знаешь, как это произошло. Я потерял его на заседании Совета Координаторов, доказывая, что твой поступок на Земле высокогуманен.
— Я же всего-навсего восстановил руку, — удивился Глеб. — Какие это могло вызвать возражения?
— Возражения? — Траарк поднял брови. — Ты нашел очень удачную формулировку. Возражения! Мало того, что на Земле сейчас есть человек, обладающий частью наших знаний, ты умудрился оставить там регенератор. Прибор, который эти знания тиражирует. Прямая угроза Тээре.
— Твои обвинения серьезны? — голос Глеба стал хриплым.
— Такова одна из точек зрения. — Траарк явно остался доволен произведенным эффектом. — К счастью, ее поддержали немногие. Никакой угрозы безусловно нет. Был неосторожный поступок, по причинам, как я уже говорил, высокогуманным. И уже потому простительный.
— Значит, я прощен? — Глеб не желал скрывать иронии. — Можешь передать мою благодарность Совету.
— Ты зря задираешься, — голос Траарка потускнел, зазвучали в нем нотки усталости. — У Тээры есть печальный опыт общения с Землей. Его не так легко забыть. А уж тебе — тем более.
— В моих отношениях с Землей я разберусь сам. — Глеб чувствовал, как наливается тяжелым гневом. С большим трудом он подавил его. — Это все, что ты мне можешь сообщить?
Траарк помедлил с ответом, посмотрел на Тула, а потом коротко бросил:
— Да. Это все.
Глеб обвел взглядом собравшихся.
Траарк вновь принялся за еду, Тул все так же был недвижим, Лускул морщил брови и смотрел куда-то в сторону и лишь Кори, не отводя глаз, сочувственно кивнула ему.
Поздно вечером, когда они остались вдвоем, Глеб, уже отойдя душой, заметил:
— Представляю физиономии Координаторов в тот миг, когда на Тээре появится Быстролет.
— В этом нет ничего страшного, — улыбнулась Кори. — И зря ты волнуешься.
— А я и не волнуюсь, — сказал Глеб. — Нисколько.
Он не говорил бы так, знай о разговоре, что происходил в это же время в каюте Тула. Помимо хозяина, в ней находились Траак и Лускул.
— Первая фраза звучит совершенно отчетливо, — говорил Траарк, обращаясь к Лускулу. — «Мой сын убит». И ты зря сомневаешься в расшифровке.
— Но как же тогда его знания, умения? Как он наконец попал к нам?
— Не знаю. Я с самого начала чувствовал, что здесь что-то не так. Помнишь, сигнал на пульте каналов был необычен? Поэтому мы и вылетели к приемнику. А его приступы? Какой голос он слышал? С видениями Тээры все понятно — кризис второго начала. Но голос? И цветные фигуры? Я рылся в архивах. В записях об одиночных случаях мутации ничего подобного нет. Послушай, Тул, если тебе не трудно, перестань ходить из угла в угол и ответь, бога ради, почему ты не хочешь сообщить обо всем Тиру?
— А зачем ему узнавать это сейчас? Когда ничего до конца неизвестно, — вмешался Лускул. — И хорошо, что Тир уходит в межзвездную. За время полета все прояснится.
Тул подошел к иллюминатору и остановился, сцепив руки за спинор!.
— Я нашел сына и снова теряю его, — проговорил он, глядя на звезды.
Лускул поманил за собой Траарка, и, тихо поднявшись, они вышли из каюты.
На следующий день Тул полностью владел собой. От вчерашней подавленности не осталось и следа. Он весело шутил с Кори, подряд выиграл три партии в шахматы у Глеба (познакомившись недавно с этой земной игрой, он уже намного превосходил своего учителя), затем на правах уполномоченного Совета Координаторов в последний раз перед стартом обошел тарринг и дал разрешение на отсчет контрольного времени.
Через пять часов после его отлета на Тээру тарринг отошел на расстояние готовности, и капитан Рар Тхиор собрал экипаж в централи управления. Все молчали. Наконец раздался тихий шелестящий звук, и экран маршрута засветился ровным зеленым светом.
— Стартовали, — выдохнул кто-то.
— На Земле первый космонавт в минуту старта сказал: «Поехали!» — заметил Глеб.
— Поехали, так поехали, — усмехнулся Рар. — Так я сейчас и доложу Совету. Поехали! Представляю, какой там поднимется переполох.