Поиск. Начало. Китеж
Шрифт:
Хозяйка, поморщившись, с неохотой выдала что-то вроде «налево, потом два раза направо». Мы всё так же шумно осмотрели двор, дом, спальни и кухню и получили строгий наказ не греметь музыкой после десяти. И всё время, пока Наталья проводила экскурсию по участку, в её взгляде читалось нескрываемое презрение к современному поколению и столь неинтеллигентным формам отдыха оного, несмотря на то, что разница в возрасте между нами и ней составляла не больше десяти лет. Нам это только на руку, по крайней мере, вряд ли в первую очередь искать нарушителей монастырского порядка станут в нашей стороне.
Распрощавшись с хозяйкой, мы перетащили вещи для ночёвки в дом, закинув взятые с собой из дома продукты в холодильник. На часах была половина четвёртого, у нас оставалось ещё два с половиной часа до закрытия монастыря. И примерно семь часов до темноты, когда мы, собственно и планируем совершить акт вандализма в отношении памятника исторического наследия с возможным осквернением чьих-то чувств.
Пока Ольга с Алисой разбирали зубные щётки, полотенца и прочие принадлежности, мы с Даней дозаправили из канистры УАЗик. Затем Даня вытащил небольшую сумку, в которой покоился квадрокоптер с отличной камерой, а я достал из рюкзака фотоаппарат, перепроверяя свободное место на карте памяти и зарядку аккумуляторов. Убедившись в том, что вся техника исправно работает, мы сложили всё обратно в сумки, и Даня отнёс их обратно в машину.
Ольга принимала душ на втором этаже. Когда я поднялся к ней, по пути заскочив в спальню и захватив полотенце, на меня выпорхнуло целое облако пара. За стеклянной перегородкой-шторкой размывался загорелый силуэт. Я подошёл к узкому окну, распахнул его, впуская свежий воздух. Ольга выглянула из-за перегородки:
– Как думаешь, нам сколько времени нужно на монастырь?
– Ну, при прочих равных, если всё на виду, и никто не будет мешать и тащить на экскурсию... Минут тридцать-сорок, по идее, а всё остальное время на отдых.
– Плюс минут двадцать на дорогу и вход, итого час, верно?
– Ага, – я подвинулся к перегородке и поцеловал сначала подставленный нос, а затем и губы.
– Тогда успеем, – обхватив меня за шею, прошептала она.
Я зашипел от неожиданности, когда струи горячей воды ударили мне по ноге. А затем я притянул жену к себе, её руки скользили по моему телу, да и мои тоже не оставались без дела. И мы оба издавали уже совершенно другие звуки, не слишком похожие на шипение от воды, стараясь делать это как можно тише, и задержавшись ещё на четверть часа...
Когда мы наконец спустились, Алиса уже собралась, а Даня дожёвывал наспех сделанный бутерброд, запивая минералкой. Мы заперли коттедж, погрузились в Хантер и направились обратно к монастырю – нужно было засветло получить представление, откуда нам потом на территорию обители можно влезть, куда топать и с какой стороны ждать охрану.
И снова я забыл позвонить Москалёву.
Андрей Бирюков. 25 июля, ночь. Москва
Возвращение в Москву заняло почти два часа, пилотам пришлось некоторое время кружить в подмосковном небе, ожидая разрешения на посадку.
Пока они летели, Андрей успел осмотреть раны. Удивительно, но, похоже, обошлось без переломов. Да, на боку с правой стороны наливался огромный синяк, но рёбра остались целы. Нога и плечо немилосердно болели, но, опять же,
Опустошив желудок, Андрей воспользовался зеркалом и кое-как оттёр кровь на лице и руках. На правой скуле и на лбу, также с правой стороны, несколько глубоких ссадин и порезов непрерывно кровоточили, пришлось накладывать повязку.
Четыре таблетки обезболивающего хоть и медленно, но помогали – почти ушла боль в рёбрах, да и рука с ногой начали двигаться более-менее привычно. Вообще повезло.
В отличие от остальных. Хесус, Смайл и Лимон остались позади, в темноте, погибшие в мирное время на мирной земле. Погибшие непонятно от чего, от неизвестного, доселе невиданного врага. И вот с этим нужно разобраться.
Что это за противник такой, меняющий форму, словно дым? И способный одним ударом перевернуть внедорожник, разорвать железо и отбросить человека на несколько десятков метров?
И почему враг оставил его в покое, когда Андрей приблизился к аэропорту? Возле шлагбаума он несколько раз оборачивался, ожидая нового нападения и пытаясь в свете мерцающих фонарей разглядеть неведомого противника, однако тот больше так и не показался.
Всё это какая-то паранормальщина. Или просто бред. Голова кружилась, волнами накатывала тошнота вперемешку со слабостью, Андрей вновь припал к унитазу.
Погнали с самого начала.
Шмелёв позвонил, вызвал в Москву. Андрей прилетел из Судана, встретился с замом министра, тот поставил задачу немедленно выдвигаться в Псков и изъять некий артефакт в местном университете. Андрей подтянул своих знакомых из конторы, с кем не единожды выполнял задачи на территории бывшего СНГ, а с Хесусом они пересекались и в Северной Африке, и в Сирии. Шмелёв же обеспечил финансирование, оплатив и работу отдела аналитиков, и наружное наблюдение, и доступ к архивам от Пенсионного фонда до УМВД. И за его же счёт они были обеспечены транспортом, понятное дело, числившемся в угоне, но тем не менее. Затем, прибыв на место, они оперативно доразведали обстановку, после чего, в строгом соответствии с планом, проникли в здание, нейтрализовав охрану и изъяли некую археологическую ценность. После чего, опять же согласно плану, они ушли.
А вот дальше нонсенс. Дальше невиданный противник. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы увязать его именно с артефактом.
До сего момента и в постсоветском пространстве, и на Ближнем Востоке, и в Африке всё было просто. Если объект или цель человек – противником был человек. Если нефть – снова человек. Золото, литий, документы, кимберлит – снова и снова человек. И вот теперь, здесь, на территории родной страны, Андрей впервые взялся за что-то, представляющее некую историческую ценность, и сразу получил соперника, превосходящего на голову всё, что можно было бы ему противопоставить.