Поиск
Шрифт:
— Прости. Я не хотел тебя обидеть.
— Я не сказала, что это плохо. Вампирша Нави научила тебя чему-нибудь еще? Помимо магии Сновидцев?
В темноте глаза Меиры казались черными озерцами, в которых тонули ближайшие звезды.
— Целительству, — ответил Эрфиан, понимая, что она хочет услышать другое.
— Тоже хорошо. Для сегодняшнего ужина поймали с десяток жирных кроликов. Ты любишь мясо?
Увидев кувшины, плошки, тарелки и кубки, расставленные на расстеленной прямо на песке скатерти, Эрфиан вспомнил о пирах, которые любили янтарные Жрецы. Их устраивали по поводу
— А вот и наш главный гость. Садись, Эрфиан, не смущайся. Нет-нет, ближе.
Табал, облаченный в темно-синюю мантию с серебряным шитьем, поднял руку. Золотоволосая женщина в длинном розовом платье одарила главного гостя чарующей улыбкой. Женщина была вампиршей. Если Безликий и скучал по Нави, хранить верность до старости… до следующей старости не собирался.
Вампирша сидела по левую руку от Табала. Справа разместился Давид, на котором, как и на остальных гостях, была белая мантия. Рядом с ним расположилась Весна. Эльф говорил ей что-то на ухо. Девушка рассмеялась, прикрыв рот ладонью. Давид тоже улыбнулся, выпрямился и поцеловал ее в макушку. Весна опустила голову к его плечу.
Меира дождалась, пока гость сядет, и только потом заняла свободное место рядом.
— Это Эрфиан, — представил Табал. — Он родился в деревне янтарных Жрецов, сам — наполовину янтарный Жрец. Боги распорядились так, что на своем пути он встретил госпожу Нави, а потом пришел сюда. Госпожа Нави обучила Эрфиана магии Сновидцев. Он целитель. Он спас жизнь молодой вампирше по имени Луна. Сейчас она здорова и нашла создательницу.
Эрфиан промолчал. Он уже знал, что вопрос «откуда тебе это известно» Табалу задавать бессмысленно.
— Все эти существа, — продолжил Табал, обводя сидевших вокруг стола эльфов, — собрались здесь для того, чтобы познакомиться с тобой. Когда-нибудь они станут твоими братьями и сестрами. А сегодня мы отдадим дань нашей традиции. Мы храним много тайн, и наша главная ценность — взаимное доверие. Тебе зададут три вопроса. Только «да» или «нет». Ты обязан ответить на них и сказать правду. — Безликий в очередной раз оглядел собравшихся. — Кто будет первым?
Светлая эльфийка с серебряным обручем в волосах подняла руку.
— Рада видеть тебя среди нас, Эрфиан. Меня зовут Майса. — Она улыбнулась и задала вопрос, который с ее смущенным видом не вязался: — Говорят, в постели обращенные так хороши, что их избранник или избранница забывают собственное имя. Это правда? Госпожа Нави хороша?
Эрфиан упер взгляд в стоявшее на расстоянии вытянутой руки от него блюдо с жареным кроликом.
— Да, — ответил он. — Правда.
Майса закивала и тут же забыла о нем, принявшись болтать с соседом.
Второй подняла руку темная эльфийка с коротко остриженными волосами и грубоватыми чертами лица.
— Рада тебя видеть среди нас, Эрфиан. Меня зовут Талета. Я вижу, что ты уже обзавелся подругой. Меира прекрасна как полная луна, поднимающаяся над пустыней в ясную ночь, но я посмотрела на тебя и подумала, что мы могли
— Нет, — ответил Эрфиан чуть более нетерпеливо, чем требовали приличия.
Талета поймала виноградину, которой в нее запустила Весна. Обе расхохотались.
— Что может быть у женщин в голове? — проворчал Давид. — Только другие женщины да мужчины.
— Еще один вопрос, — напомнил Табал. — Последний.
— Рад видеть тебя среди нас, Эрфиан. Меня зовут Текле. — Говоривший мужчина не был ни темным, ни светлым эльфом. Как, впрочем, и обращенным. Он был человеком с печатью Прародительницы, улыбчивым юношей со светлыми волосами и бархатно-зелеными глазами. — Я пришел сюда не так давно, многого не знаю и не умею, и мне хотелось бы пройти этот путь вместе с тобой. Наставник не может быть рядом всегда, мы будем поддерживать друг друга. Табал рассказывал, что ты хорошо стреляешь из лука, разбираешься в целебных травах, умеешь писать и знаешь несколько наречий. Если ты согласишься обучить меня всему этому, взамен я обучу тебя... Например, искусству изготовления ядов. И искусству бесшумной охоты. Ты согласен?
Текле добродушно кивнул Эрфиану. Он выглядел почти ребенком, можно было представить его с детским луком в руках, но никак не с настоящим оружием — и уж точно никто не углядел бы в нем охотника или отравителя.
— Да. Я согласен.
Смертный с печатью просиял. Эрфиан улыбнулся в ответ — впервые за вечер.
— Время вопросов прошло, — провозгласил Табал, поднимаясь с места. Золотоволосая вампирша встала следом, взяв свой кубок. — Пришло время праздника. Поднимем кубки. За дорого гостя, который скоро станет нашим братом.
— За дорого гостя, — повторила вампирша. Голос у нее был нежный и тихий, как у маленькой лесной птички — под стать хрупкой внешности. — Эрфиан, мы рады видеть тебя среди нас.
— Майса и Талета не обидели тебя? Не подумай, они не глупые. Просто к нашему приходу уже успели выпить пару кубков меда.
— Пару кубков? Мне хватило одного.
— Он крепкий.
— И сладкий. Как ты.
— Поцелуй меня, если так.
Меира перевернулась на спину и прикрыла глаза в ожидании поцелуя. Эрфиан лежал рядом, подперев голову рукой, и не торопился к ней прикасаться. Эльфийка приоткрыла один глаз, приподнялась и посмотрела на него с хитрой улыбкой. Она не была худой, но округлые формы делали ее привлекательной. В деревне янтарных Жрецов, где идеалом считалось стройное, гибкое и сильное тело, девушку сочли бы уродливой. К долгим изнурительным тренировкам с малых лет приучали всех детей, и мальчиков, и девочек, не задаваясь вопросом о том, как сложится их дальнейшая судьба, и в сознательном возрасте это входило в привычку.
В отличие от воинов, Эрфиан не прогуливался с обнаженным торсом перед юными эльфийками, но знал, что девушки бросают любопытные взгляды ему вслед и вздыхают. Он привык считать красивым женское тело с широкими плечами и узкими бедрами — и Царсина, и сама Жрица Эдна выглядели именно так — а теперь смотрел на Меиру, совсем не похожую на них, и думал, как она хороша. В ней было что-то искреннее — в том, как она говорила, как себя вела, как себя держала. После холодной Нави и по-детски преданной Минар она казалась глотком свежего воздуха. Да. Это то, что он чувствовал. Свободу.