Поиски "Озокерита"
Шрифт:
абсолютно верных источников мне известно, что Вас сегодня в 12 часов ночи арестуют.
О чем и предупреждаю Вас.
Ваш верный друг”.
“Что это? — размышлял Андрей. — Провокация или дружеское предупреждение?” Андрей вложил
записку обратно в конверт и бросил в печь.
Раздумывая об этом письме, Андрей пробыл в мастерской до
установленного им часа, потом запер ее и ушел к себе в комнату.
Мысли о письме не оставляли
…Шел редкий снег. Снежинки то опускались, то опять мед-
ленно поднимались, как будто не хотели ложиться на землю.
Ефим Окунь любил такую погоду. В теплые зимние дни. когда
ленивым роем кружились в воздухе снежинки, у Ефима Петровича
было несколько возбужденное настроение. Ничего определенного не
было связано у него в детстве с такой погодой, однако всю жизнь, до
старости, теплые зимние дни со снежком вызывали у него воспоми-
нания о детстве. Вставал в памяти заснеженный хутор с высокими
тополями, шумная соседская детвора, вспоминалась всегда озабо-
ченная мать, живо представлялась большая печь в хате, куда Ефимка
залезал со своим братишкой и оттуда сверху подолгу смотрел, как за
окном падали крупные белые хлопья. В такие дни почему-то было
очень радостно, и даже достававшийся от матери подзатыльник за
то, что не вовремя подвернулся под ноги, не приносил огорчения.
И сейчас этот снежок пробуждал у Ефима Петровича то же самое радостное настроение. А может быть,
причиной этому было то, что прошлой ночью взлетели на воздух три немецких эшелона? Это он организовал
немцам такое “удовольствие”. Правда, ему сегодня придется уйти на время из города в лес, но что поделаешь,
таков приказ подпольного горкома. Тем более, что уйти-то он должен не один.
Ефим Петрович шел по улице медленным уверенным шагом, заложив руки в карманы длинного кожуха,
надвинув высокую меховую шапку на голову так, что она почти закрывала его серые, мохнатые брови.
Подходя к дому, где жил часовой мастер, он заметил человека на противоположной стороне улицы.
Человек этот лениво прогуливался взад и вперед, а когда увидел Ефима, свернул за угол. Ефим Петрович сразу
понял: за часовым мастером следят.
Не раздумывая больше, Ефим Петрович вошел во двор и постучал в дверь.
— Кто там? — спросил тихий женский голос.
— Я, Ефим Окунь, — приглушенно пробасил старик.
Дверь открылась. Его впустили. Вместе с хозяйкой Ефим Окунь прошел через темные сени в комнату.
— Здравствуйте, люли добрые! Не ждали гостей? — сказал Ефим Петрович, снимая шапку и оглядывая
Анну Константиновну и Андрея, особенно стараясь рассмотреть его руки.
— Здравствуйте, Ефим Петрович. Гостям рады, — ответила хозяйка.
— Вы знаете меня? — удивился Ефим.
— Знаю, как же. Раздевайтесь, садитесь.
Ефим Петрович снял шубу, погладил голову крючковатыми пальцами и сел на стул. Достал из кармана
трубку и кисет и спросил:
— Курить можно?
— Курите, курите!
Ефим Петрович посмотрел на хозяйку из-под лохматых бровей и стал набивать трубку. Анна
Константиновна и Андрей молчали. Молчал и Ефим Петрович.
— А я к вам по делу, — наконец начал он, раскуривая трубку. — Значит, вы меня знаете? Правда, я вас
тоже видел в городе.
— Мне рассказывала о вас Ксения.
— Ксения… Ну, раз Ксения… А ну, покажь руки, — вдруг сказал Ефим Петрович, кивнув головой на
Андрея.
Андрей улыбнулся и показал руки.
— Ну вот и добре, — заключил старик после внимательного осмотра левой руки Андрея. И, помолчав,
добавил: — Тут около вашего дома какой-то подозрительный бродит.
— Мы, Ефим Петрович, чувствуем уже этот гестаповский глаз за нами и со дня на день ждали кого-
нибудь от вас.
— Вот я и пришел. Секретарь горкома послал. Наши люди донесли, что сегодня в двенадцать ночи вас
арестуют.
— Ну, мы готовы к этому всегда. Вот как же теперь с вами, Ефим Петрович? — спросил Андрей. — Ведь
засекли вас в нашем доме.
— А я хочу вместе с вами отправиться на тот свет, так сказать, в полет на луну. — Старик улыбнулся
одними глазами.
— Что ж, милости просим, — ответил Андрей. — Ловушку сделали вы чудесную. Спасибо вам.
— А как же, старались, товарищ Андрей. Нам давным-давно велели сделать для “часовых дел мастера”
норку, чтобы он в нужную минуту мог исчезнуть с лица земли.
— Давайте пока пить чай. Самовар готов, — предложила Анна Константиновна.
Они сели за стол.
…В двенадцать часов ночи в дверь застучали чем-то металлическим.
— Вот они и явились, — спокойно сказал Андрей. — Теперь собирайтесь в поход. Побыстрее.
Все трое спустились в подпол. Андрей соединил натянутый провод от ударников мин с крышкой
подполья.
— Стоит поднять крышку на сантиметр, как мины взорвутся, — предупредил Ефим Петрович. — Осечки
не будет.
Подземным ходом, похожим на нору, они проползли во двор на соседней улице…
Немцы долго стучали. Потом взломали дверь, и тринадцать человек ворвались в дом. Перевернув все
вверх дном, они заметили крышку подполья и штыками поддели ее. Тотчас же огромный столб огня, обломков и