Поиски

Бромов Александр

— У меня все, — доложилась Элизабет, убирая диски, — остальное скачаю с интернета. Скорость у него здесь бешенная.

Маг зашел в тупик. Потом сообразил, что, скорее всего, это у них такие выражения. Жаргон, так сказать. Но разобраться надо. Что там за зверь у них бегает с бешеной скоростью?

Демоны, захватив оставшиеся коробки, направились к Элизабет, чтобы установить второй компьютер. Таамир, направлявшийся в гарем, облегченно махнул рукой Мишелю, оставшемуся досматривать фильм. Даже отсутствие перевода его не испугало, настолько был интересен и захватывающ сюжет.

— Ха! —

удивленно выдохнул Сантилли, выходя в коридор, — У тебя перемены?

Таамир нахмурил брови:

— Бьерн, объясни. Не помню, чтобы я разрешал что-то подобное.

— У Вашей сестры скоро день рождения, — пояснил маг.

— И что? При чем здесь коридор? — рассердился Ин Чу, — Что за дрянь вы здесь понатыкали?

— По-моему, очень красиво, — робко возразила Элизабет.

Демоны слаженно хмыкнули.

— Ваша сестра попросила, Ваше Величество, мы не смогли отказать миледи в ее просьбе, — высокомерно ответил маг, поджав губы.

О да, мы обиделись, раздраженно подумал Таамир.

— После дня рождения выкорчуй здесь все и верни первозданный вид, — приказал он, — Мне он больше нравился. У себя в покоях пусть хоть что разводит, но чтобы по моему дворцу это не расползалось!

Таамир сердито развернулся и ушел. Эдингер поспешил вслед за ним. Хоть бы не обошелся с мальчишками круче, чем всегда.

— Жаль, если такая красота пропадет, — растерянно глядя в спину драконов, сказала Элизабет.

Вот в чем Бьерн не нуждался, так это в утешения нескладной дылды. Он хмуро покосился на девушку и отправился по своим делам, про себя ругая Повелителя, его сестру и вздорный характер драконов. Не могут договориться между собой, а ему отдувайся. Они столько бились с этим заклинанием, а теперь через неделю придется все убирать.

С гаремом, вопреки опасениям Эдингера, Таамир разобрался быстро и четко. Он и до этого проводил обновления, заменяя стареньких на новеньких. Но одно дело, небрежно махнув рукой, приказать убрать этого и этого и забыть про них, а другое, узнать, чего же хотят бывшие рабы и выполнить их желания. Мальчишки, ошалевшие от такой щедрости, не веря своему счастью, почти все как один попросились в оруженосцы.

Гарем свой Таамир любил почти так же, как герцог свой гарнизон, то есть гонял до седьмого пота. Но если Сантилли учил убивать и выживать, делая ставку на ловкость и выносливость, помимо мастерства и силы, то дракону нужны были гибкие мускулистые тела, которые приятно было сжать в объятиях. Разница чувствительная, согласитесь.

Эдингер вызвал начальника дворцовой стражи и здорово озадачил его. Но Герхард быстро сориентировался, невозмутимо кивнул и приказал мальчишкам собираться. Сначала он их отошлет в дальний гарнизон, а, когда уляжется шумиха, вызванная очередным капризом Повелителя, призовет новобранцев к присяге и раскидает по местам службы. Никто и не догадается, кто носит за ним копье или меч.

Будущие оруженосцы бросились собирать вещи. Осталось четверо. Троих рабов, глядящих на него фальшиво преданными глазами, Таамир без долгих размышлений подарил. Красивые обученные мальчики пользовались спросом. Но последний, Анри, продолжал безразлично сидеть у стены, обхватив колени и опустив голову.

Самый старший. Самый умный из всех. Его, десятилетнего горца, подарили на день рождения Таамира. Ловкий, выносливый, гибкий, гордый, он чем-то напоминал Сантилли, и дракон, памятуя, чем кончилось укрощение ашурта, не стал его ломать. Постепенно приручая, он смог добиться от мальчика не просто привязанности — Анри преклонялся перед ним, боготворил его так неистово и страстно, как могут только горцы, иногда забавляя этим Таамира, но в последнее время все чаще раздражая.

— Подойди — приказал Таамир юноше.

Тот безропотно приблизился и остановился, глядя куда-то поверх головы сидящего в кресле Таамира.

— Куда ты хочешь? — спросил король.

Оставлять его во дворце нельзя ни в коем случае. Мишель его не примет, так же как и Анри не примет вернувшегося.

— Мне все равно, — равнодушно ответил тот.

— Лжешь, — уверенно сказал Эдингер.

— Да, лгу! — неожиданно запальчиво воскликнул горец и в упор посмотрел на Таамира, — Но Вы….

Горло перехватило, он замолчал, сжав зубы и отвернувшись.

Ах, так! Гордые! Таамир зло сбросил со своего плеча руку Эдингера, попытавшегося его успокоить, и заходил по комнате.

— Мне придется куда-то тебя отправлять в любом случае, — стараясь сохранить спокойствие, произнес дракон.

— Гарнизон крепости на рубеже, — ответил Анри, глядя в окно.

— Они не берут людей, — возразил советник.

— Если Вы попросите, Вас послушают, — горец опустил голову и с горечью проронил, — Я знаю, что вырос. Я знаю, что будет. И мне все равно. Лучше бы меня убили тогда.

— Они закрыли портал и уничтожили всех низших демонов, — Таамир наконец-то понял, чего хочет Анри. Умереть.

— Господин, — юноша опустился на пол, не сводя с него глаз, — Господин! Не отсылайте меня, — с мукой произнес он, прижимая руки к груди, — Я буду молчать. Я ничего не попрошу, господин, только не отсылайте меня, — он на коленях подполз к Таамиру и схватил его за ноги, умоляюще заглядывая в его лицо, — Только видеть Вас, господин.

Ин Чу ненавидел, когда перед вот так ним начинали унижаться, выпрашивая милость или снисхождение, и с трудом подавил желание пнуть раба. Без разницы, дракон ты, демон или человек, но гордость и чувство достоинства у тебя должно быть при любых обстоятельствах! Ашурт, что бы ни случилось, никогда бы не стал целовать ему ноги, сдох бы, но не стал.

Таамир поморщился и резким движением ноги сбросил руки юноши. Еще месяц назад он бы плюнул на его чувства, но сейчас что-то не давало это сделать. Нет, Таамир не захлебывался от жалости, не имел такой привычки. Мальчишка больше раздражал своим раболепием, чем вызывал сочувствие. Конечно, зло подумалось Таамиру, здесь на всем готовом, а там придется немало побегать. Но, с другой стороны, может быть, ему на самом деле плохо, но в любом случае это не повод ползать на коленях.

— Мальчик, я могу взять тебя к себе, но сначала надо, чтобы ты прошел подготовку, — холодно сказал Эдингер, — Если хочешь стать кем-то значимым. И для начала прекрати истерику, ты понял?