Пока был жив покойник
Шрифт:
«Мамочка, – прошептала она про себя. – Такое впечатление, что сейчас будет решаться судьба человечества!»
Она украдкой огляделась по сторонам. Ира вцепилась в Настину руку, Сергей вытирал со лба пот, Скориков и Алешин растерянно хлопали глазами, и даже Голубев нервно теребил край рубашки. Только Мазины сидели с каменными лицами. Но это и не удивительно. Жизнь научила их держать лицо в любой ситуации.
Эрик выждал несколько минут, оглядел аудиторию и наконец заговорил:
– Господа! Я пригласил вас сюда не случайно. Все мы так или иначе связаны одним делом. Казалось бы, есть убитый и есть убийца. Два человека, две судьбы! О чем еще тут говорить? Но на деле
Господин Голубев уже сейчас готов со мной поспорить и уверить меня, что на этой дороге есть только одна нить, но я не соглашусь! Невозможно связать вещь из одной нитки. Так же как и в любом деле нет явных виноватых и несомненных потерпевших. Всегда виноваты двое. Но это не значит, что преступление должно остаться безнаказанным.
В большинстве случаев виновный бывает найден. Это случается, когда все нити ведут в одну-единственную сторону. Но может получиться и по-другому! Взгляните на этот свитер, – и Эрик покрутился перед окружающими. – Он связан из ниток двух цветов: красных и желтых. Кажется, что желтый – это второстепенный цвет, и если мы потянем за эту нить, то просто избавимся от рисунка, а сам свитер останется целым и невредимым. И мы за нее тянем! Но что мы видим? Все оказывается не так, как мы думали! Взяв за эту нитку, мы распустим весь свитер.
К чему я все это говорю? – Эрик замолчал и оглядел зал. Стояла полная тишина. Было слышно, как жужжат комары в саду. – Я говорю это к тому, что в любом деле необходимо пройти по всем возможным дорогам и потянуть за каждую видимую нить. В противном случае можно осудить невиновного. А это, – Эрик поднял вверх палец, – самое страшное, что может сделать в своей жизни человек, отвечающий за вершение справедливости. Сейчас в первую очередь я имею в виду следователей, которые собирают улики и доказательства. Именно от них зависит, по какому пути пойдет следствие, а в дальнейшем и весь судебный процесс.
Давайте пройдем по тому пути, который прошли мы, разбираясь в этом, казалось бы, несложном деле. Что может быть проще? Жена устала от собственного мужа и решила убрать его из своей жизни. Что она должна была сделать? Обратиться к адвокату и развестись. Кстати, именно так и сделала наша героиня.
Но дальше она поступает абсолютно нелогично. Вместо того чтобы сидеть тихо и ждать, когда все решится само собой, она берет пистолет и убивает своего мужа!
Я думаю, многие мне сейчас могут возразить, мол, какая у женщин логика! Но я вас уверяю, что она у них есть! Пусть не такая, как у нас, мужчин, но думать они умеют! Я сразу хочу сказать, что у обвинения масса доказательств, изобличающих Ирину Михайловну. Сомневаться в этих доказательствах было бы глупо. И тем не менее я хочу еще раз пройти весь этот путь от начала до конца.
Эрик вновь сделал паузу. Все лица смотрели только на него. У каждого в глазах читался невысказанный вопрос: что последует дальше? Сыщик расскажет все то, что им уже известно, или… Ира, бледная до синевы, впилась взглядом в Эрика и буквально впитывала каждое его слово.
– Итак! С чего все началось? Ирина Михайловна разочаровалась в собственном муже и полюбила другого человека, более достойного, на ее взгляд. Какое-то время она это скрывала, но затем возникла ситуация, при которой дальше тянуть было нельзя. Нужно было что-то решать. И она решила – рассказала мужу, что разводится с ним, и попросила адвоката заняться этим делом.
Николай жутко разозлился. Он вовсе не собирался сдавать позиции, которые занял с таким трудом. Возможно, он бы отнесся ко всему проще, если бы ему была положена супружеская доля после развода. Но между ним и Ириной был заключен брачный договор, по которому Николай ничего не получал. Естественно, он решил принять все меры, чтобы жена от него не ушла. Однако, вместо того чтобы решать проблему мирным путем, он стал угрожать жене, что заставило ее опасаться за свою жизнь. Естественно, Мальцев решил подстраховать любимую женщину и передал ей пистолет. Если помните, это было в вашем, Настя, доме, – Эрик повернулся к хозяйке, и она кивнула.
– Что было дальше? – Эрик снова сделал паузу. – На следующий день Мальцев и Ира уезжают, а в субботу Николая находят застреленным. Причем время его смерти совпадет с тем периодом, когда Мальцев и Ирина Михайловна были еще в доме. В это же время около дома стоял некий человек, как потом выяснилось, Иванов Иван Иванович, агент по недвижимости. Его вызвал сам Николай, предположительно по вопросу продажи дома. Он мог видеть и слышать что-то, что позволило бы нам сделать однозначный вывод о виновности Ирины. Но мы не можем опросить Иванова, потому что он был убит. Застрелен, предположительно, в этот же день. Что интересно, Ирина и Сергей искали Иванова несколькими часами позже и даже приезжали к нему домой.
Сегодня был найден пистолет, из которого выпущены обе пули, а отпечатки пальцев принадлежат Ирине Михайловне. Вот такая история. Каков ваш вердикт, господа?
Мариша выдохнула и заерзала на стуле. Все то время, пока Эрик говорил, она сидела неподвижно и только сейчас заметила, что ноги у нее совсем онемели. Очевидно, то же самое испытывали и другие. Люди пришли в движение и тихонько заговорили.
– Я сразу сказал, что другого подозреваемого здесь и быть не может! – подал голос Голубев. – Только меня никто не слушал. Все надеялись до последнего. Хотя, признаюсь, я и сам был бы рад, если бы убийцей оказался кто-нибудь другой! А остальные как думают? – спросил Голубев и обвел глазами зал.
– Я согласен со следователем, что других виноватых нет, – вдруг глухим голосом проговорил Иришин отец. Михаил Мазин выглядел совсем плохо. Под глазами залегли тени, по лицу разлилась бледность. Сейчас они были очень похожи со своей дочерью. – Я и сам всегда выступал за справедливость. Если Ира виновата, она должна понести наказание. Даже если я считаю, что Николай был абсолютно недостойным человеком. Но все дело в том, что я не верю в Ирину виновность. Не могла она этого сделать! И я говорю это не потому, что я ее отец. Я просто знаю свою дочь. Она не всегда поступала разумно, часто доставляла мне неприятности, но она была доброй девочкой. А когда выросла – стала отзывчивой и внимательной девушкой. Если Иру признают виновной, я не буду бегать по инстанциям и просить снисхождения, но отцовское сердце подсказывает мне, что это сделала не она. – Мазин замолчал и опустил голову.
– А есть еще кто-то, кто не верит в виновность Ирины Михайловны? – спросил Эрик и посмотрел в напряженные лица присутствующих. В ответ на это в зале снова наступила тишина.
– Я не верю! – вдруг воскликнула Мариша и подняла руку.
Голубев бросил на нее презрительный взор, а Мазин окинул долгим оценивающим взглядом.
– Я не верю, – твердо повторила она и решительно посмотрела на присутствующих.
– А можно поинтересоваться почему? – спросил Михаил Иванович, выпрямляясь в кресле.