Пока Князь спит...
Шрифт:
— Что, американской сучке не нравятся простые парни? — сдергивая с нее юбку, прошипел Алонсо.
— Пож-пожалуйста, хватит. Не надо, не сейчас, — взмолилась девушка, понимая, что прямым противоборством не добьется ничего.
— Нет уж! Сейчас! — прокричал он, расталкивая коленом ее ноги. — Я хочу тебя — ты будешь моей.
— Гордыня — смертельный грех, Алонсо Майерс, — низкий, нечеловеческий баритон разлился по комнате, мгновенно понижая температуру. — В Аду для таких, как ты, есть отдельные котлы.
Невидимая сила оторвала его от Карлы и, подняв
— Не бойся, Карлита, — вновь раздался тот же голос.
Но уже без угрозы, безо льда и останавливающих сердце раскатов грома. Только забота, только тепло и ласка слышались в каждом звуке ее имени. Она шумно выдохнула, впуская в мозг знание того, кто именно обращается к ней.
Принявший человеческий облик Всадник Смерти подхватил сползающую по стенке, бесчувственную Карлу Дивейн. Если бы демоны умели плакать, то капли влаги, блестевшие в уголках его миндалевидных глаз, можно было бы назвать слезами.
5. И свет во тьме сияет, и тьме его не покорить
Мягкий, белоснежный и хранящий дневной жар песок жалобно поскрипывал под каблуками идущего по берегу мужчины. Свет ущербной луны выхватывал отдельные черты его напряженного лица и боязливо отступал. Бурлившая золотыми вихрями в его глазах тьма грозилась вырваться наружу и поглотить любого, кто осмелится приблизиться.
— Если бы мой Князь не приказал следить за ней… Если бы он приказал не мне… Если бы я, как последний безмозглый слабосильный дух, остался… Этот… сделал бы с ней…
Дамиан присел у выдающейся в море гряды валунов, потому что душившая его ярость заставляла сжимать в кулаки дрожащие пальцы. Он боялся выронить драгоценную ношу. Устроив голову девушки на своем плече, он позволил себе расслабиться и осторожно прижаться губами к ее макушке.
— У тебя ведь талант, Карлита, попадать в истории. Одна "Сладкая Лили" чего стоила.
Он прикрыл на миг глаза, отгоняя неприятные воспоминания о том, чему был невольным свидетелем.
— Самцы липнут к ней, точно она из меда. А ведь и, правда, медовая девочка…
Он провел рукой по волосам Карлы, убирая со лба длинные пряди, чтобы лучше рассмотреть ее лицо.
— Моя Карлита, — кончик указательного пальца скользнул по тонким бровям, вдоль линии носа и очертил пухлые губы девушки.
Она вздохнула, невольно лаская его кожу теплом своего дыхания.
Дамиан отдернул руку, но ее глаза остались закрыты. Она лишь поворочалась — удобнее устраиваясь в его объятиях.
— Солнечная, — вспомнил он, улыбаясь уголками губ.
"Присмотри за ней, но не смей вмешиваться" — зазвучали в его ушах слова Люцифера.
Дамиан сдавлено зарычал сквозь стиснутые зубы, вспоминая встречу с Князем Тьмы.
Он стоял на пустынной вершине горы, попеременно осматривая
— Меняем образ? — раздался за его спиной мелодичный мужской голос.
Возвращаясь к реальности, Дамиан вздрогнул и почувствовал, как горячие пальцы Люцифера, Князя Тьмы и суверена Ада, прошлись по его остриженному затылку.
— Вы редко приходите сюда, особенно ты, — задумчиво проговорил Люцифер, становясь плечом к плечу с Дамианом.
— Мы некогда были сердцем этой земли…
— Тоскуешь, друг мой? — изогнул бровь Князь. — По власти? Разве мало ее тебе я дал?
— Я всем доволен, Господин.
— А по виду этого не скажешь.
Дамиан промолчал, старательно удерживая сползающую с лица маску спокойствия. К счастью, Люцифер не стал развивать дальше эту тему, а просто дал ему задание.
Задание, от которого дрожь пробрала демона до самых глубин его бессмертного естества.
Он еще долго оставался там, следя за свинцовыми водами Понта Эвксинского и шепотом повторяя приказ Князя.
То сердясь, то радуясь, то испытывая нечто похожее на трепет нетерпения. Все никак не решаясь приступить к его выполнению. Когда же он сделал это, мысленно потянувшись к Карле Дивейн, лучшей подруге возлюбленной Люцифера, то предрассветную дымку наполнил громкий нечеловеческий вопль.
Пережив заново охватившую его в тот момент бурю эмоций, не поддающихся ни определению, ни объяснению, Дамиан непроизвольно сильнее стиснул Карлу в объятиях и тут же услышал испуганный всхлип. В первый раз за все свое существование он боялся посмотреть правде в глаза, точнее посмотреть в глаза лежащей на его коленях простой смертной.
— Дамиан! — раздался в тишине ночи звонкий голос.
Наступив на горло опасениям, он заставил себя опустить взгляд.
— Здравствуй, Карла.
"Ничего глупее сказать я не мог", — мысленно проворчал он.
Девушка тихо охнула, но вопреки его ожиданиям осталась на месте. В неверном свете луны глаза ее напоминали жидкое серебро, кипящее сотней переживаний, отражавшихся на его поверхности.
"Я должна была бы с воплями бежать прочь или же вцепиться ему в глотку, а я… — подумала Карла, недовольно поджимая губы. — Что я делаю?"
Миз Дивейн, не шевелясь, оставалась добровольной пленницей его рук и наслаждалась теплом распростертого под ней сильного мужского тела. Восторженно ощущая, как учащенно бьется и замирает ее сердце, вторя ритму вспыхивающих и угасающих огоньков на дне широко распахнутых глаз Дамиана. Он также не спешил нарушать тишину.