Пока любовь не оживит меня
Шрифт:
– Как же вы противны, – шепчу, выскакивая за пределы кабинета.
Несусь в сторону спальни, единственного места, где сейчас смогу спрятаться. Немного побыть собой. Слабой. Беспомощной. Разобраться, что произошло и почему мне так больно. Сейчас очень хочется выпить, затмить свой разум и не чувствовать больше. Ничего. Ни стука сердца. Ни дыхания. Видеть спокойствие во мраке и не мучить себя. Но не могу позволить вновь увлечься вином, ведь тогда всё будет потеряно снова. Воспоминания, страх и причины. Я должна их сохранить. Это
Наблюдаю, как ледяная вода смывает кровь с моей руки, и захлёбываюсь рыданиями. Меня рвёт на клочья, раздирает на щепотки молекул, и я тону в своём одиночестве. Ужасно, а ведь и повода не было. И самое страшное для меня – слова, которые до сих пор крутятся в голове. Ред специально обжёг моими же воспоминаниями, чтобы больше унизить меня, умертвить и оставить безвольной. Напомнить, что терпела это, прощала, и не имею никакой ценности для этого мира. Что для него я больше никто. Вот это больнее всего.
Неожиданно до моих рук касаются горячие пальцы, и я распахиваю глаза, подавляя всхлипы. Трясёт, когда встречаюсь в отражении с тёмным и мрачным взглядом Реда.
– Не трогай…
– Прости, – его шёпот, а может быть, он ничего не произнёс. Задерживаю дыхание, пока он бережно смывает кровь и выключает воду. Кусаю губы, чтобы не разрыдаться громче, а он стоит за моей спиной, смотрит на меня, раздавленную и униженную вновь, и только держит мою руку в своей.
– За что? – Сдавленно спрашиваю его.
Отводит взгляд, и холодок пробегает по спине, когда он отдаляется.
– Тебе нужно обработать раны, чтобы не было заражения, – его сухой тон никак не укладывается в моём сознании. Ред уходит обратно в спальню, оставляя меня одну смотреть на себя. Опухшие глаза, панически сверкающие отчаянием, кожа ещё белее, чем раньше и покусанные губы. Отвратительное зрелище, но именно такая я сейчас внутри. Страшно одинокая.
Он возвращается и подхватывает полотенце, подходит ко мне и кладёт его на руку, так и висящую под уже выключенным краном.
– Хотя бы это позволь мне сейчас сделать, Санта. А потом можешь идти к нему, – обхватывает меня за талию, и я не понимаю больше, о чём он говорит. К кому, к нему? Что он думает? Чувствует ли?
Словно робот, на его лице нет ни единой эмоции. Сажает меня на постель и ставит рядом аптечку. Мне плевать, откуда она взялась здесь, откуда там так много лекарств, бинтов, мазей и прочей ерунды. Я наблюдаю за его мимикой. Ничего. Всё холодно. Резко. Точно. Отработано. Осматривает мою руку и открывает какой-то тюбик. Поливает прозрачной жидкостью, отчего раны начинают шипеть и пузыриться. Щиплет сильно, но я не подаю вида, потому что он молчит. Слишком долго крутит мою руку, а затем обматывает бинтом. Складывает всё обратно и поднимается на ноги. Прячет взгляд, а я смотрю на этого человека с мольбой,
– Пару дней, и всё пройдёт. Неглубоко. Царапины, но лучше их скрыть, – сухо бросает и отходит от меня. Кидает аптечку на столик и даже не поворачивается.
– За что? Скажи мне, объясни. За что ты так со мной? – С ужасом шепчу, понимая, что не получу желаемого.
– Тебе лучше уйти, Санта. Уйти к Джоршуа, и пусть он решит, что делать дальше. Я приношу свои извинения за то, что ударил тебя. Не тебе это предназначалось, – словно что-то мешает ему говорить, делая голос ещё более хриплым, болезненным и страшным.
– Плевала я на твои извинения. Ты оскорбил меня. Ты унизил меня своими словами. Ты провоцировал Джо, а затем он тебя. Что за игру вы ведёте? И по какой причине я стала эпицентром скандала? – Повышая голос, севший от ещё недавнего крика, поднимаюсь с постели.
– Уходи.
– Всё? Наигрался? Устал? Но никогда не поверю, что у вас обоих резко вспыхнули чувства, и вы боретесь за моё внимание! Отвечай, Джаред, что это было? Почему я? – Подскакиваю к нему и ударяю забинтованной рукой по спине. Даже не дёргается, а я закусываю губу от боли, резко вспыхнувшей на коже.
– Отвечай, чёрт бы тебя подрал! Отвечай! – Ещё ожесточённее ударяю по его спине уже кулаками. И пусть будет плохо, но не могу больше. Это отношение меня убивает. Всё сейчас так остро и странно, пугающе, и мне страшно оттого, что могу потерять. Ведь он меня выгнал.
– Отвечай!
– Что ты хочешь знать? – Поворачиваясь, перехватывает мои запястья и дёргает за них.
– Что ты ещё хочешь увидеть, Санта? Я ударил тебя. Чёрт возьми, я тебя ударил. Ты хоть понимаешь, как я чувствую сейчас себя?! Я. Тебя. Ударил, – рычит в моё лицо, а глаза безумные.
– Ты дрался…
– Он вывел меня. Потому что ты была рядом. Он провоцировал меня. Знал, что я могу сорваться. Он это сделал специально. Он сравнил меня с этим ублюдком, и он прав. Я тебя ударил! – Его лицо искривляется яростью, пугающей своей обжигающей близостью.
– Я не хотел тебе причинить боли, только ответить ему. Я…
– Ты хотел, – вырываю свои руки из его и отступаю на шаг.
– Нет. Я целился в него, но не заметил тебя, – качает головой, так и не понимая, что физическая боль стала пеплом, а вот внутри. Как же горячо.
– Ты хотел мне причинить боль, – чётко и с отвращением выговариваю каждое слово. – Ты хотел именно этого, играя моими воспоминаниями, которые я тебе доверила. Ты получил мою боль, тебе удалось унизить меня, показать, что я ничтожество. Это намного сильнее ударило меня, чем твой кулак. Это принесло мне боль.
Опускает взгляд, потому что я права. Первый раз, может быть, я увидела всё иначе. Он хотел этого. Он целился в мою грудь, но не на кожу, а в сердце. Он метко выстрелил в меня, и я изнутри истекаю кровью, смотря сейчас на него.