Пока не погаснут звезды

Цыпленкова Юлия

– Твои глаза, - прошептала я.

– Универсал все-таки сработал и в моем случае, - усмехнулся Ястреб. – Вколол еще в первый день на Ритерро. Хочешь, и клыки наращу.

Я слабо улыбнулась. Какая к черту разница, увеличены у него клыки или нет? Главное, он со мной рядом, как обещал… А затем пришло волнение. Что будет потом? После операции? Что сделает отец с тем, кого когда-то считал главной причиной случившегося со мной?

– Где папа?

– Генерал ждет за дверями. Он пока разговаривает с главой СБА, - ответил Егор. – Скоро увидитесь.

– Что случилось, когда

я отключилась? – не хотелось молчать. Разговаривать было невероятным чудом после почти недели немоты.

– Взорвали линейник и ушли на сверхсветовой к Аривее, - пожал плечами Брато. – Нас ждали, сразу доставили в управление СБА. Тебя в операционную, этот уже стоял тут. А потом ты пришла в себя.

– Теперь ты еще и мозги мои видел, - усмехнулась я.

– У тебя самые красивые мозги во Вселенной, детка, - подмигнул мне Ястреб и снова перевел взгляд на Хейтарро. – Что там?

– Всё, - мрачно ответил тот. – МП умирает. Скоро можно будет его убрать.

В операционной воцарилось недолгое молчание. Наконец, Егор передернул плечами и снова присел на корточки:

– Сейчас ты еще немного поспишь, - сказал он. – Встретимся позже, Лисеныш. – И шепнул: - Я буду рядом.

– Обещаешь?

– Клянусь, - он поцеловал мне ладонь, и веки вновь налились тяжестью, вынуждая меня уплыть в сон, навязанный наркозом, чтобы проснуться уже в палате в окружении приборов, но лишь снаружи. Внутри меня ничего чужеродного не осталось, даже импланта, подсаженного мне Ястребом и его людьми на дипломатическом лайнере. За последние несколько лет моя голова была чиста, и забивать ее ничем, кроме мыслей, не хотелось.

В голове немного мутилось, и я привычно списала это на МП, но память услужливо подкинула воспоминание из операционной. Рука медленно поднялась к голове, дрожащие пальцы дотронулись до волос. Конечно, следов операции уже не было, волосяной покров восстановили, даже отрастили, рыжевато-каштановые пряди лежали на плечах. Рука безвольно скользнула вниз, сила ко мне пока не вернулась. Но я могла двигаться, могла разговаривать, а это было уже так много!

– Скоро ты полностью восстановишься, - услышала я и только заметила отца, сидевшего в углу на кресле.

Впервые с момента нашей встречи я смогла его рассмотреть. Папа выглядел усталым. Морщинки вокруг глаз сейчас обозначились особенно четко. Между темными бровями залегла знакомая складка. Глаза покраснели, но смотрели тепло и немного рассеянно. На губах играла полуулыбка, немного смягчив вечно жесткие черты. Короткие, всегда подстриженные ёжиком, волосы поседели на висках, еще больше обозначив его возраст. И все-таки отец был всё также подтянут, крепок и строен. Он сидел, широко расставив ноги, руки покоились на подлокотниках. И я бы сказала, что папа расслаблен, если бы не пальцы, с силой сжавшие края подлокотников.

– Здравствуй, папа, - едва слышно сказала я. – Можешь ругать.

– Не буду. – Генерал поднялся с кресла и подошел к моей кровати. Он сел рядом и пожал мне руку. – Может потом, когда будешь особо бесить, а сейчас не хочу. Наша ссора слишком затянулась. Я устал от нее.

– Ты похоронил меня, - усмехнулась я.

– Ты сказала, я сделал. Ты же знаешь, меня долго просить не надо, - папа провел по моей щеке тыльной стороной ладони. – Мама со мной до сих пор разговаривает сквозь зубы. Не простила. Она по тебе очень скучает, поговоришь с ней?

– Я тоже скучала, - поймала ладонь отца и прижала к своей щеке. – Только приду в себя и поговорю. Сейчас у меня глаза на мокром месте. И голос… Еще больше расстроится.

– Да, правильно. Она у нас впечатлительная, - папа вдруг рывком приподнял меня и прижал к себе. – Это мы с тобой Романовы.

– Прозвучало, как синоним слова баран, - усмехнулась я, обнимая отца.

– Иногда, да, - согласился генерал и уткнулся носом мне в макушку.

Всё верно, мы с папой похожи характерами, потому и разругались в прах, до моего упокоения. Меня как раз тогда завербовала Имперская Служба Безопасности. Отцу сообщили, и он связался со мной, предлагая снять меня с крючка. Правда, предлагал в своей излюбленной манере, выдвинул кучу ультиматумов, навязывал условия. Я… да послала я папу. Крепко послала. Он пригрозил, что вычеркнет меня из их с мамой жизни. Я ответил, что может даже похоронить. Генерал ответил – как скажешь. В результате, Ильса Романова погибла, и с тех пор мы больше не виделись, и даже не общались. И если бы Егор не связался с ним, то вряд ли бы вообще когда-нибудь начали общаться. Егор…

Я вскинула голову и посмотрела на отца.

– Где Егор? Он обещал быть рядом.

– Еле вытолкал мерзавца, - усмехнулся папа. – Его для допроса ждут, а он всех по матери… Угрожал скоро вернуться.

Пальцы с неожиданной силой сжали руку отца. Я впилась в него взглядом:

– Не забирай его у меня! Пап, не смей сдавать его властям. Ты ведь его ни за что тогда… Пап! Я его тебе не отдам, слышишь? Он больше из-за нас не пострадает…

– Опять?! – вспыхнул генерал. – Споришь? Воюешь? Давишь?!

– Всегда! – выпалила я. – Вечно! Егор Брато мой, и ты не тронешь его!

– Да на черта он мне сдался?! – папа порывисто встал на ноги и посмотрел на меня сверху вниз. – Кому я его сдам? За что?

Я открыла рот, чтобы ответить, но вдруг осознала слова отца и шумно выдохнула.

– Ты убрал информацию…

– Даже генералам не всё сходит с рук, особенно когда они суют нос не в свое дело, - ворчливо ответил папа.

– Тогда что?

За спиной отца послышались шаги. Он обернулся, посмотрел на вошедшего, затем снова перевел взгляд на меня:

– Схожу перекушу и попрошу себе какой-нибудь кабинетик с диванчиком. С ног валюсь, - сказал генерал. – Последние несколько дней были слишком напряженными.

Он нагнулся, поцеловал меня и направился к дверям, оставляя нас наедине с вернувшимся Егором. Однако уже на пороге остановился и отчеканил:

– У меня не будет зятя наемника.

– Папа!

– Генерал предложил мне экстерном сдать экзамены в академии, - ответил вместо отца Брато. – Практика у меня и без того… немаленькая. Летная часть уже оценена на отлично. Ведение боя тоже. Еще кое-какие дисциплины… Только теорию и общие предметы. Я… - он бросил на меня взгляд исподлобья, - согласился.