Пока не погаснут звезды
Шрифт:
Покидала я магазинчик с коммуникатором в сумочке и заверениями в вечной дружбе со стороны милой продавщицы и ее помощника. Мои покупки отправились к остальным, и можно было сворачиваться, но я из вредности поболталась по центру еще около часа, получив от Гротера пару сообщений. В первом он немного рычал, во втором отчаянно страдал. Подавив глумливую ухмылку, я велела сендеру:
– Вызвать контакт – Любимый.
– Контакт установлен, - равнодушно констатировал сендер, и я услышала мрачный голос:
– Ну?
– Счастье мое, я закончила, - оповестила я, и услышала шумный выдох.
– Иди к выходу, - велел Гротер.
– Лечу, любимый! – не без пафоса ответила я, слушая ответное фырканье. На моем гаденьком хихиканье контактор разорвал связь.
Теперь нужно как-то избавиться от напарника и просмотреть сообщение. Интересно, от кого оно? Отправитель анонимный, им мог быть и Эл, и Всезнайка. Ничего, потерпим. Уж что-что, а это я делать умею в совершенстве.
Глава 10
Глава 10
– Кто назвал тебя Лисой?
Я лениво потянулась и посмотрела на Гротера. Вот уже второй час мы торчали в нашей каюте, валялись на кровати, свесив ноги с противоположных сторон. Кровать оказалась еще больше, чем на лайнере, и наши головы оказались рядом. Ничего интимного, просто лень. Заняться на борту космической яхты было нечем. Из развлечений только ужин с командиром. Но мы же молодожены, нам вроде как не положено скучать, особенно наедине. Устав разыгрывать любовь на глазах команды, мы сбежали в каюту и теперь валялись, пялясь в потолок и перебрасываясь репликами время от времени.
– Так почему ты Лиса? – Гротер перевернулся на живот, и теперь смотрел на меня сверху вниз.
Я закинула руку на лицо, прячась от него. Не хотелось, чтобы разглядывал.
– Что тебя все-таки интересует? Кто или почему? – насмешливо уточнила я.
– И то, и то, - не стал мелочиться аривеец.
Хмыкнув, я открыла один глаз, точно рассматривает… раздражает. Напарник усмехнулся, уловив мои эмоции, и снова вернулся на спину.
– Это прозвище из юности, - наконец ответила я. – Первый парень дал. Ильса – лиса. Потом сама себя так назвала, когда со своей командой работала. Было прозвище, стал позывной.
– Ты работала в команде?
Теперь я перевернулась на живот и с интересом посмотрела на аривейца. В отличие от меня он не прятался. Лежал, прикрыв глаза, и ждал ответа.
– Слушай, а что ты вообще обо мне знаешь? – не без любопытства спросила я. – Про мою команду ты не знаешь, про мою юность тоже. Знаешь про шалости на Аривее и несколько моих частных заказов. Удавка-то не так крепка, да, счастье мое?
Гротер снова перевернулся, и теперь мы рассматривали друг друга с профессиональным интересом.
– Крепости хватило, чтобы тебя заарканить, - чуть помедлив, ответил напарник. – Ты хочешь проверить, как сильно она держит?
– Нет уж, воздержусь, - усмехнулась я. – Гротер, у тебя большой гарем?
– Хочешь посмотреть изнутри? – он широко улыбнулся, продемонстрировав крепкие белые зубы, но сразу стал настороженным: - Почему спрашиваешь?
– Твое поведение отличается от поведения типичного аривейца, - заметила я. – Аривеец с гаремом и аривеец в свободном полете – это как мужики с разных планет.
– Даже любопытно услышать твою классификацию, - усмехнулся напарник. Его видимая расслабленность меня не обманула. Читать эмоции я умела не хуже офицера СБА. Гротер был напряжен, ему не нравился этот разговор. Я понимала, но уже не хотела останавливаться. Впрочем, копать до опасной глубины я тоже не собиралась.
Я улеглась на бок, подперла рукой голову и приняла отстраненный вид человека, который с умным видом говорит очевидные глупости. Это тоже была в некотором роде защита. Вроде как, ну, ляпнула, с кем не бывает?
– Ну? – Гротер зеркально отобразил мою позу.
– Что ну? – приподняла я брови, но дольше раздражать его не стала. – Хорошо. Аривейцы – кобели, озабоченные, не пропускающие ни одной юбки кобели. Но беспорядочных связей у них нет. Аривеец, приметив цель, будет очаровывать ее до победного. Не кидаться на нее, не обездвиживать, Гротер, а целенаправленно соблазнять. Аривеец – охотник. И вот тут то самое различие, о котором я говорила. У аривейца с гаремом нет надобности кидаться на каждую более-менее симпатичную женскую особь. Во-первых, у него есть жены, а во-вторых, наложницы. То есть неудовлетворенным не останется…
– Жен в расчет не бери, - чуть насмешливо прервал меня напарник. – Секс с аривейками пресен до тошноты. По нашим законам жена существует не для удовольствия. Их цель рожать детей, следить за хозяйством, блюсти честь мужа, хранить порядок в гареме. Жены к наложницам не ревнуют, воспринимают их, как игрушек своего мужа. Наши женщины суровы и считают стоны постыдными. Догмы, которые вбивались тысячелетия, не изживешь, потому мужчины ищут утех на стороне. Бревно с поджатыми губами вызывает тоску. Но матери и хозяйки отличные. Для аривейки секс – это необходимость, связанная с рождением детей. Так любопытно распорядилась природа: насколько аривейцы темпераментны, настолько аривейки холодны. Но в этом есть смысл. Наши женщины не предают. Их невозможно прельстить, соблазнить, увлечь. А вот наложниц можно, поэтому в наших гаремах совсем нет мужчин. Женщины-воины, служанки, жены – они все присматривают за достоянием мужа и господина.
– Ваши гаремы – мрак, - фыркнула я.
Напарник вдруг задрал нос и уселся, скрестив ноги.
– У нас многотысячелетние традиции, - заносчиво произнес он. – И не тебе их обсуждать.
– Почему бы и не мне? – полюбопытствовала я, усаживаясь напротив.
– Хотя бы потому, что у твоего народа нет традиций, - всё так же высокомерно продолжил напирать зарвавшийся аривеец.
– У нас миллион традиций, - мотнула я головой. – От прежних народов…
– Традиции есть там, где народ их бережет, а у вас всё перемешалось. Да вами даже правят чужаки, - апеллировал Гротер, и я взглянула на него исподлобья.