Пока не погаснут звезды
Шрифт:
Они встретили нас строгими лицами, когда мы поднимались наверх по каменной лестнице с фигурными перилами, один раз даже остановили и досмотрели. Впрочем, это был лишь поверхностный осмотр, так сказать, для соблюдения правил игры.
– Адам, - уже стоя у парапета второго уровня, я взглянула вниз и снова увидела водоноса.
– Да, дорогая? – живо отозвался Лаитерро.
– Адам, меня достала ваша фамильярность, - недовольно отозвался Гротер. – Какая вам моя жена дорогая?
– Не вижу в этой форме обращения ничего фамильярного, - пожал плечами ученый, тут же поворачиваясь спиной к моему напарнику: - Что вы хотели спросить, Лиза?
– Где находится Живой источник? – снова заговорила я. – Он привел нас сюда, но его местонахождение…
–
– Идем, - согласно кивнула я, отмечая, как встрепенулся наш провожатый. Похоже, всё самое интересное должно было начаться именно во дворце.
А пока мы продолжали свое путешествие по второму уровню Туа-ве, разглядывая богатые особняки, отделка которых говорила о долгой истории существования обиталища знати. Мимо магазинов, совсем не напоминавших лавки первого уровня. Мимо ресторанов, отличавшихся от особняков менее вычурными, и более знакомыми очертаниями. Мимо банка, мимо уличного кафе, мимо здания театра. Мимо небольшого сквера с фонтаном в центре. Всё это было в божественном городе, существовало рядом с бедным средневековьем, царившим внизу. И чем ближе мы подходили к дворцу, тем выше и богаче становились дома. Внутрь одного из них я заглянула ради любопытства, но сразу вышла. Там также было все красиво и ярко, но отделка мало чем отличалась от сотен тысяч старых особняков на других планетах. Как бы ни шло развитие на них, но стул оставался стулом, ложка ложкой, а кровать кроватью. Потребности у всех существ, отличавшихся друг от друга лишь некоторыми внешними признаками, но имевших одинаковое строение, оставались однотипными. Поэтому даже во дворце правителя я ждала интриг Лаитерро, а не удовольствия от разглядывания очередных кушеток, картин и напольного покрытия. Туа-ве был интересен в целом, но отделка домов продолжала оставлять равнодушной. Всё, как везде. Различия были незначительными.
Перед дворцом нас вновь задержала стража. Эти были одеты в туники серебристого цвета с изображением светила, поднимающегося из голубых океанских вод. И вновь Лаитерро ответил о желании поклониться величию, теперь орайо. Насколько я поняла – это были слова-допуск, не основной, который ученый использовал еще на подлете, а этакий символический пароль для поддержания антуража.
Войдя во дворец, мы окунулись в новую имитацию. Придворные в старинных одеждах, прислуга, стражники, сановники – все они передвигались по коридорам, поднимались по лестницам, раскланивались, оборачивались вслед, шептались. Подняв руку, я провела ею сквозь дородную даму с характерными для чилайвеан заостренными чертами лица и большими, чуть выпуклыми глазами, отчего физиономии аборигенов напоминали рыбьи морды. Несильно, но всё же что-то такое в уроженцах Чилай-ве было.
– Источник находится во внутреннем дворе, - пояснял Лаитерро, ведя нас по переходам дворца. – Он всегда был огорожен и охранялся. Орайо собственноручно набирал оттуда воду и раздавал ее собравшимся горожанам в день Лиаваре. Дословного перевода нет, но суть такова, что в этот день из океана вышел первый орайо, и маленький остров, по которому он шел, разросся до размеров материка.
– Создатель, - усмехнулся Гротер.
– Точно, - рассмеялся ученый. – День Создания – это будет наиболее точный перевод. Но, как бы там ни было, правящая династия насчитывала до свержения две тысячи триста один год. Столь долгим правлением не может похвастаться даже Гориан, откуда прибыли императоры Геи. Их династии всего…
– Восемьсот семьдесят лет, - машинально ответила я, единственный чистокровный землянин в нашей маленькой компании. И если мой напарник, носивший от рождения имя – Димитар, мог считать себя землянином по отцу, то Лаитерро был чистокровный аривеец, и выслушивать от него поучения о моей родной планете было не особо интересно.
– Всё верно, - подмигнул мне липовый Адам де Роса. – Земляне почитают своих правителей…
– Сложно не почитать тех, кто спас твою планету, защищает ее и делает своих подданных равными остальному космическому сообществу в развитии, технологиях и культуре, - это уже встрял Гротер, скользнув по мне горделивым взглядом. Я хмыкнула – защитничек.
– Именно так, - склонил голову Лаитерро, то ли пряча досаду, то ли признавая правоту слов моего напарника.
Вот уж чего у нас, уроженцев Геи, не отнять, так это патриотизм и гордость за свою планету. И своего императора мы любим и почитаем, если не как святыню, то как отца родного точно. Я уже рассказывала, что сделали для Земли горианцы. Как говорила о том, что инопланетянин-император свято поддерживает привычные для человечества устои, блюдет традиции, не позволяет забыть о корнях. «Наша история – наша сила», - так говорил Его Величество, и мы помним ее. Разумеется, что-то со временем начинает забываться, но забвению предано не будет, потому что стоит лишь набрать в информаторе – история планеты, и тебе откроются события от Каменного века до современности. Земля стала Геей, но в Гориан не превратилась, и за это мы тоже ценим наших правителей. Они сохранили для нас нашу планету. Поэтому-то агрессивно реагируем на попытки посмеяться или уколоть нас, проявляя неуважение к нашему дому и нашему императору. Да здравствует Гея! Так-то.
Мы еще какое-то время петляли по коридорам дворца, пока перед нами не появился выход. Здесь тоже стояли роботы, но они лишь покосились на нас, не препятствуя и не требуя паролей. Внутренний дворик оказался совсем маленьким квадратом, метров пять на пять. Посреди него стояла клетка, ну, почти клетка. Отличие было лишь в том, что позолоченные прутья извивались иероглифами – родной письменностью Чилай-ве. Их Лаитерро переводить не стал, и так было ясно, что тут восхваляются боги и орайо.
У входа в клетку, где в чаше из черного камня бил небольшой фонтанчик, стояла стража. Эти сверлили нас взглядами с минуту прежде, чем дверца открылась, и наш провожатый пояснил:
– Заходить можно по одному. Если нарушить правила, стражи отведут в темницу, а оттуда охрана заповедника выпустит лишь через сутки. Наказание настоящее. Так что лучше оставаться законопослушными гражданами.
Я пожала плечами, правила, так правила, и вошла первой. Возле чаши обнаружился стаканчик. В отличие от старой облицовки источника, держатель стаканчика был современный – стерилизатор. И на том спасибо. Пить после сотен ртов как-то не хотелось даже из Живого источника. Зачерпнув, я отсалютовала стаканом своим спутникам и сделала глоток. Вода была ледяной, ломила зубы, но отдавала чем-то неуловимо приятным, почти не ощутимым.
Допив, я опустила стакан на стерилизатор и вышла, освобождая место Гротеру. Тот не стал спорить и вошел внутрь. На мгновение мне показалось, что клетка сейчас захлопнется, и мой напарник останется внутри, но ничего не произошло. Он проглотил свою порцию целебной воды, также задумчиво смакуя, после поднял взгляд на Лаитерро:
– Что входит в состав воды?
– Об этом даже я вам не скажу, - улыбнулся ученый. – Аборигены держат состав в секрете, и попытка вынести воду за пределы Чилай-ве, или провести проверку на месте, заканчивалась плачевно. Срок едва ли не пожизненный. Расценивается на уровне шпионажа. Единственное, что можно сказать точно – это то, что после этого источника проходят некоторые болезни. Синяки, ссадины, легкие раны исцеляются за пять приемов. Потрясающая вода…
Глаза его сверкнули неподдельным интересом, и я поняла, что сейчас перед нами настоящий ученый, который желал бы познакомиться с местным чудом поближе, но не может. Однако исследовательский азарт быстро потух, и взор Лаитерро посветлел. Он заходить в клетку не стал, лишь добавил:
– Пить можно сколько угодно.
– Спасибо, но одного раза хватит, да, любимый? – я обернулась к Гротеру.
– Вполне, - согласился напарник. – Куда дальше?
– Вы кое-что хотели посмотреть, - лукаво подмигнул Адам де Роса.