Пока небеса молчат
Шрифт:
– Может быть… Я давно его знаю, а ведь младшей сестричкой он меня не называл. Ты угадала, мы не родня по крови, но Шадару жизнью обязаны. Когда наш дом разбомбили, он помог схоронить маму и скрыться из города. Иногда по нескольку лет не видим Шадара, и отец каждый день молится за его здоровье.
– Чем он зарабатывает? Есть у него семья?
– Эге! У тебя щеки горят, я сбегаю за водой, не то шторы вспыхнут.
Вот как на нее сердиться всерьез… Скоро Айза действительно принесла бутыль, только не с водой, а с гранатовым соком, напоила меня и, сбросив мягкие туфли, забралась с ногами на мою кровать.
– Господин аль – Халем словно перекати-поле, сегодня здесь, завтра в другом месте. Он одинокий и свободный, как ветер, попробуй, поймай, не удержишь, не догонишь… не пленишь.
– Да ты в него влюблена! – поддела я, тщетно пытаясь скрыть собственную досаду.
Айза печально вздохнула, уложила голову мне на колени.
– Это давно было, по-детски совсем, хотя один раз я даже плакала в разлуке, что взять с глупой девчонки? А сейчас я люблю Кемаля по-настоящему, и мы поклялись быть вместе на могиле святого Мусы у родника. Значит, все сбудется!
Я молчала, гладила ее волосы, а у самой в груди что-то сладко ныло, – мне хотелось узнать такую же сильную любовь, но было немножко страшно. Мамочку она погубила, сделала предметом насмешек и грубости.
Иногда я смутно представляла себе будущего возлюбленного, почему-то видела его высоким и плечистым, со светлыми волосами. Начиталась сказок про могучих витязей дальней страны… Может, мне никогда там и не бывать.
– Забудь Шадара, – еле слышно шепчет Айза. – Женщине он принесет несчастье, так сказал отец.
– Почему?
– Он не создан для мирной жизни. Не будет собирать яблоки или стричь овец, он ничего не строит и не перевозит, не дает деньги в долг, никому не служит.
– Но ты назвала его богатым человеком…
– Отец сказал, ему платят за обучение. Но больше я тебе ничего не скажу, Мариам. Давай лучше разберем продукты и ляжем спать. Завтра много дел. Поможешь мне написать доклад по истории? В учебнике скучно написано, я ничего не поняла про греческие школы.
Два следующих дня прошли в привычных заботах. После занятий в училище комендантша отправила меня подметать широкий двор и собирать в кучи опавшие с тополей листья. В помощь мне опять был послан Садык, он должен был таскать мешки с мусором к баку, обитому железными листами.
Небо хмурилось, грозило дождем. Ветер мешал работе, руки мои скоро озябли, надо впредь запастись теплыми перчатками. Старенькие кроссовки тоже не спасали от холода.
Заметив, что я часто потираю ладони и подскакиваю на месте, Садык вздумал меня погреть.
– Сейчас костер разожгу, будет красиво.
Я ему строго настрого запретила доставать спички. Жечь мусор в баке может только дворник или сама комендантша. В такую погоду это опасно, искры могут далеко улететь, на пустыре за общежитием хранятся под толем сухие доски.
– На сегодня наша работа закончена, Садык. Давай спрячем метлу и грабли в сарай.
Он тупо смотрел на меня, выпятив нижнюю губу.
– Я хочу видеть огонь. Хочу огонь!
– Завтра, Садык. Не спорь, пожалуйста. Пойдем со мной. Я замерзла.
Наверно, он по-своему истолковал мои слова. Слишком крепко сжал руку и повел к сараю, держа под мышкой свернутые мешки. И все равно не ждала от него ничего плохого. Мы много часов провели вместе, обдирая обои или раскладывая по коробкам макулатуру. Садык казался мне странным, но безобидным. А сейчас в него будто иблис вселился…
Он толкнул меня в открытый сарай и глухо заворчал, как голодный пес перед куском мяса. Я отступила к стене, наткнулась на ведро в полумраке и упала. Подняться Садык не дал, придавил коленом ноги и стал дергать кофточку на груди. Я закричала изо всех сил, тогда он зажал мне рот грязной ладонью и больно сжал шею.
Помню, как укусила его пальцы, горько пахнущие палой листвой, и снова закричала, забилась на земляном полу. «Пусть лучше задушит, убьет со злости…»
Перед глазами запрыгали красные полосы, а потом тело стало легким, потому что Садык куда-то исчез. Нет, резко поднялся, а потом ахнул и свалился рядом. Я пригляделась и увидела над собой темный силуэт.
– Мариам, ты цела?
Этот хрипловатый, низкий голос я уже слышала, только не могла вспомнить, кому он принадлежит, мысли путались. Мужчина коснулся моих плеч, бережно помог сесть, а тут Садык застонал и пошевелился. Меня охватил ужас, я дернулась назад, к стене. Загрохотали грабли, попадали в разные стороны.
– Не бойся, я Шадар. Узнала? Тише, Мариам… Эта падаль тебя больше не тронет.
– Да… Да! Узнала. Как вы сюда попали?
– На вахте сказали, ты ушла подметать двор. Я тебя искал и вдруг услышал крик. Значит, так у вас принято убирать мусор! Почему ты этим занимаешься?
– Хотела заработать немного…
– Кто он? – Шадар пнул Садыка в живот, и я вздрогнула.
– Не надо его бить. Хватит! Это сын комендантши общежития.
«Что же теперь будет…»
– Тебе здесь оставаться нельзя, – в голосе Шадара зазвучали холодные нотки.
– Куда же мне деться… Она строгая женщина, у нее все схвачено, выставит так, будто я сама приставала к Садыку.
Я скорее вслух рассуждала о своем печальном положении, чем советовалась с Шадаром. Не могла даже представить, что он может решить мою проблему. И так очень помог, спас от большой беды.
Мы вышли из сарая, и только теперь я заметила, что все еще опираюсь на его руку.
– Спасибо вам! Пусть Всевышний осыплет милостями.
Он засмеялся, расправляя по спине мои волосы, выбившиеся из-под платка.
– Так принято благодарить в твоих умных книжках? Теперь я чувствую себя падишахом. Правильно Айза говорила, что ты витаешь в облаках и забываешь смотреть под ноги. Жаль, если достанешься какому-нибудь ублюдку. Что же не смогла за себя постоять? Вокруг были палки, ведра, я даже заметил топор.