Пока небеса молчат
Шрифт:
– Загадываешь желание? Интересно, о чем оно, – хрипловато спросил Шадар, пальцем вытирая уголки губ.
– Нельзя говорить, иначе не сбудется.
Я вспомнила, что на столе нет салфеток и бросилась к настенному шкафчику за спиной Шадара. Ему даже пришлось отодвинуть стул пока я, стоя на цыпочках, изучала полку. Да где же они, голубые со снегирями, неужели закончились… Когда развернулась, довольная находкой, Шадар стоял передо мной – большой, мрачный. Заслонил собой свечи.
– Ой! Что вы…
Он выхватил у меня из рук пакет и швырнул в сторону, а
– Будешь ласкова со мной?
Я в страхе замотала головой и прошептала еле слышно: «Не-ет! Нет!»
– Чш-ш-ш, мы договоримся. Я дам тебе много денег. Ну же?
Наконец смогла внятно ответить:
– Не трогайте, я позову Айзу. Вам будет стыдно.
– Все на свете можно купить. Назови цену.
– Отпустите!
– И как намерена вырываться? У тебя губы дрожат. Соберись, Мариам!
Мы разговаривали вполголоса, он не пытался поцеловать или потискать грудь, да и держал не так уж сильно, вдруг показалось, что это злая шутка, проверка. Я возмущенно дернула плечом, стараясь добраться до стола и сбросить на пол тарелку. Пускай Айза прибежит и посмотрит, что вытворяет дядюшка с ее лучшей подругой.
У меня не получилось даже коснуться скатерти, Шадар прижал к себе, обхватил руками так, что едва могла дышать.
– Ты потеряла время. И почему до сих пор не кричишь? Покой соседки дороже чести?
Я мотнула головой, пытаясь задеть его подбородок, но Шадар легко уклонился. Мне не вырваться из его хватки. Значит, нужно расслабиться и смириться, пока не смогу использовать другое оружие. Он сам когда-то учил…
– И сколько ты готов заплатить?
Он зарылся лицом в мои волосы, через них же потерся носом о шею.
– Ты дорого стоишь, девочка. Я знаю.
– Почему не принес вина?
– Не успел купить. Завтра исправлюсь. Все, что захочешь – завтра.
Он посмеивался мне в ухо, щекотал кожу небритой щекой. Происходящее казалось дурным фильмом, чужим сном. Зачем Шадар так поступает, чего добивается на самом деле?
– Мне больно, я устала, давай сядем на диван. Прошу тебя…
– А ты молодец.
– Будешь доволен.
Шадар наклонился, чтобы взять меня на руки, но я оказалась проворнее, – воспользовавшись мгновеньем свободы, схватила со стола большую керамическую чашку и ударила его по голове. Потом прыгнула к окну и выставила перед собой нож. Правда, он ходуном ходил в моих слабых руках.
– Больше не смей! Слышишь? Я доверяла тебе, я впустила тебя в дом. Не смей играть со мной!
Шадар держался за левую сторону головы и еле слышно стонал, а мне было все равно – притворяется или на самом деле страдает. Внезапно он выпрямился и посмотрел на свою ладонь, перебирая пальцами.
– Кровь… Моя кровь, а не твоя. Неплохо. Можно и так для начала.
Он усмехнулся и пошел в ванную, бормоча что-то на незнакомом языке, а я кинулась в комнату, где спала Айза. Нож оставался со мной до утра. Лезвие пахло яблочным пирогом, а рукоятка кожаной курткой Шадара. Ненавижу его. Больше никогда не хочу видеть.
Глава 9
Новый
На рассвете мне удалось немного забыться, но и сквозь рыхлый сон я слышала, как поднимается Айза – осторожно, чтобы не потревожить меня, выходит из общей комнаты. Дальше я не стала прислушиваться, усталость взяла свое. А когда снова открыла глаза, часы на стене показывали половину первого, на балконе играло солнце, в квартире стояла душная тишина, двери в коридор все еще были прикрыты.
Один вопрос меня волновал, Шадар у нас или уже ушел?
Только подумала о нем, как в кухне засвистел чайник, значит, подруга хозяйничает. Я потянулась и сразу вспомнила о ноже, начала искать его под подушкой, но там было пусто. Свесившись с дивана, я обшарила пол, переставила тапочки – нет ножа. События вчерашнего вечера расплывались, как краски в воде, может, и гостя ночного я выдумала?
Пока терла глаза и распутывала волосы, дверь приоткрылась, в комнату проник запах кофе, а потом вошел Шадар с чашкой в руках.
– Выспалась? – буднично спросил меня.
– А где Айза? – я закуталась в одеяло, делая вид, что не намерена покидать диван.
– Отправил в магазин. Люблю кофе со сливками, а у вас только молоко. Хочешь?
– Что?
– Кофе. Сейчас принесу.
Он как будто шел на примирение, но я держалась настороже. Его вкрадчивый голос и мягкие манеры больше меня не проведут. Шадар непредсказуем и порывист. Живет сиюминутными прихотями, не заботясь о чувствах других.
Я взяла со спинки дивана пульт и включила телевизор. Первое же сообщение заставило на время забыть личные переживания. Диктор с трагическим лицом сообщил, что в новогоднюю ночь было совершено покушение на заместителя главы парламента Саржистана. Этот политик всегда яростно осуждал переворот в Махрабе и требовал усиления наших границ российским миротворческим контингентом. А сейчас он с тяжелыми травмами лежит в реанимации лучшей столичной клиники.
Шадар опустил рядом с моим диваном табурет, на котором стоял поднос с кофе и бутербродами.
– Угощайся, Мариам!
– Вы слышали новости? – небрежно спросила я, чтобы хоть что-то сказать в ответ.
– Грязная работа, – заметил Шадар, усаживаясь на ковер возле табурета.
Намеревался разделить со мной поздний завтрак? Я поспешно забрала свою чашку с подноса и отодвинулась подальше.
– Почему грязная?
– Кто же так работает? Один задержан, двоих расстреляла охрана. Фанатики!
Я не поняла, кому адресовалось последняя реплика, но не стала уточнять, отхлебнула кофе, заметив, что он приготовлен так, как мне нравится – много молока и сахара в меру. Шадар умеет мысли читать?
Какое-то время он лениво жевал бутерброды с сыром и колбасой, следил за сменой кадров на экране, потом, не поворачиваясь ко мне, спросил:
– Сердишься за вчерашнее?
Я задумалась, прежде чем ответить.
– Наверно, я должна быть вам благодарна за урок. Нельзя никому доверять. Особенно чужим гостям ночью.