Пока смерть нас не разлучит
Шрифт:
Я налила себе чашку кофе и взяла круассан из корзинки, которая была прикрыта белой, убийственно накрахмаленной тканевой салфеткой.
— Что говорит полиция?
— Официально пока ничего. Но у меня друзья в департаменте, и, по их сведениям, детективы склоняются к тому, что это просто несчастный случай. По версии полиции, Эшли воспользовалась складной лестницей, чтобы поправить лампу на одной из верхних площадок. Потеряла равновесие. А поскольку там все так узко, она упала не на лестничную площадку, а мимо — вниз, через перила. Силосную башню опечатали на несколько дней, но остальными постройками на ферме уже разрешили пользоваться без ограничений. Пришлось, конечно, кое на кого нажать…
Итак, полиция свой вывод сделала: третий несчастный случай за шесть месяцев — это в порядке вещей. Обалдеть можно!
— Тот, кто ее столкнул, — сказала я убежденно, — конечно же, позаботился о том, чтобы не оставить следов!
Дэвид чуть не поперхнулся кофе.
Отставив чашку, он уставился на меня и строго спросил:
— Почему вы так считаете? Какой, ну какой резон может быть у убийцы? Поверьте мне, из баловства людей не убивают. Или так — когда людей убивают из баловства, остается множество следов. Пейтон рассказывала мне, что Эшли носилась с теорией заговора. Но это же все чистейшая чепуха!
— Робин спрашивала Эшли, не случилось ли чего странного во время свадьбы. А вы… вы лично замечали что-либо странное во время свадьбы?
Дэвид презрительно фыркнул. Сам вопрос казался ему абсурдным.
— Свадьба, на которой больше десяти человек, уже сама по себе странное, нелепое явление. Я не понимаю, на кой черт люди вообще устраивают такие сборища!
Диковинный ответ из уст человека, который женился девять месяцев назад — в присутствии пяти сотен гостей!
— А может ли существовать человек, у которого ваш брак вызвал ярость? — не унималась я, хотя было очевидно, что мистер Славин принимает мои вопрос в штыки. — Человек, который затаил желание мести?
Он немного смутился и заморгал.
— Вы… вы имеете в виду мою бывшую? Мы с Мэнди уже два года как расстались. Желай она мстить, она бы давно со мной поквиталась. Да и не могу я ее представить в роли убийцы. Бред и абсурд!
— А кроме Мэнди? Какой-нибудь ущемленный клиент? Кто-то, кто пострадал по вашей вине или полагает, что пострадал по вашей вине?
— Мстительный клиент? — Дэвид на секунду задумался. — Нет, вздор, вздор и вздор. Вы делаете из мухи слона. Дурацкую цепочку случайностей превращаете в дьявольский заговор.
Я решила эту болезненную тему закрыть и задать вопрос из другой любопытной для меня области.
— А как чувствует себя Пейтон? — спросила я с невинным видом, внимательно следя за его реакцией.
— Вам не трудно себе представить, какое это для нее потрясение. Она даже залежалась сегодня в постели — что совсем на нее не похоже.
В голосе искренняя забота. Но… но впервые за весь разговор со мной он отвел глаза. Говоря сочувственные слова о жене, он вдруг отодвинул стул и, сняв салфетку с колен, положил ее на стол. Прекрасная возможность на секунду спрятать глаза. Вне сомнения, ему малоприятно говорить о Пейтон. Из-за ночной ссоры? Или от того, что ночью брошенный упрек в эгоизме не просто упрек, высказанный в сердцах, а горькое, давно вызревшее убеждение?
— Простите, Бейли, мне пора. Партнер заедет за мной через несколько минут. Метель не метель, а нам надо быть сегодня в Стэмфорде.
— Вы имеете в виду Трипа — того, что был вашим шафером?
Дэвид подтвердил кивком головы.
— Кстати, — сказал он, — Пейтон мечтала о том, чтобы вы с ним познакомились поближе во время свадьбы. Зевнули тогда, не зевайте сейчас. — Дэвид лукаво прищурился. — Трип и нынче холостякует, — добавил он, видя, что я не обиделась и улыбаюсь.
Трип действительно интенсивно ухаживал за мной во время свадьбы. Я не подавала ему никакой надежды — хоть он и приятный во всех отношениях мужчина, но уж больно напорист. Я таких не уважаю. С бульдозером не поговоришь.
— Спасибо, у меня сейчас есть постоянный друг, — сказала я.
Дэвид подошел ко мне и на прощание поцеловал не один раз, а дважды, в каждую щеку — по-отечески, чего я очень не люблю. Его туалетная вода имела сильную лимонную ноту — странный выбор для морозного дня.
— Что ж, рад за вас. — Дэвид уже явно спешил. — Несмотря на печальные обстоятельства, было приятно снова повидаться с вами, Бейли.
— Взаимно.
В дверях кухни он остановился и повернулся ко мне:
— Искренне сочувствую вам — стресс для вас огромный. Постарайтесь побыстрее все забыть. Это просто дурное стечение обстоятельств. И ничего больше. Понимаете?
Чего же тут не понимать? Это уже не успокоительные слова, а внушение. Строгое приглашение играть по его правилам.
— Может, и дурное стечение, — сказала я. — Да только я не слишком в этом убеждена. И намерена провести полное расследование.
Дэвид внимательно посмотрел мне прямо в глаза. Я его взгляд выдержала.
— Будьте осторожны. В нашем городе не любят людей, которые задают слишком много вопросов.
Чего больше в его словах — отеческой заботы или угрозы?
Нет, гринвичские снобы меня не запугают.
— Три женщины погибли, — упрямо сказала я. — И кто-то должен дознаться, что же произошло.
Дэвид полунасмешливо пожал плечами и вышел из кухни.
Я быстро прикончила круассан и допила кофе. Пора!
Забрав свое пальто из шкафа в холле, я обежала нижний этаж в поисках Клары — как-то неудобно уходить, никого не предупредив.
Клару я застала в солярии — она отдавала распоряжения девушке, которая мыла там окна.
— Я бы хотела попрощаться с Пейтон, — сказала я.
Клара скривилась, словно я пролила соус на ковер.
— Миссис Славин спит. (Не будет ли правильнее сказать — «почивает»? Хи-хи!) Не думаю, что ее стоит тревожить.