Пока смерть не разлучит нас
Шрифт:
– Слышь, ты, чувствительный, а чего это контора ваша закрыта? Обанкротились, что ли?
– Наверное, обанкротились, кризис ноне, – пояснил мужик, немного протрезвев. – Мне сказано стеречь, я и стерегу.
– Да уж, ты настережешь! – фыркнул Анатолий, покачав головой. – А давно здесь работаешь?
– Порядком, – мужик наморщил лоб, сдвинув ушанку из ондатры на затылок. – Года четыре, а то, может, и пять.
– Тут у вас программистом Виктор Синицын работал, не помнишь такого?
– Как не помнить, помню, хороший малый, уважительный. Всегда
– Так чего же его уволили, мужика-то хорошего?
– Всех уволили и его тоже.
– Как это всех уволили? Сократили, что ли? – не сразу понял Грибов, испытав вчерашнее разочарование, и чего Виктория выдумывала, спрашивается.
– Ну! Конечно, сократили. Хозяин после смерти жены запил. Дела пошли так себе. Он и уволил всех к чертовой матери. Меня вот одного и оставил, имущество стеречь. Только что там осталось-то?! Приставы все описали и вынесли. Стены одни. Их и стерегу.
Итак, во второй фирме Синицын проработал недолго, но ушел вместе с другими сотрудниками при полном крахе конторы. Что дальше?
Позвонила Елена, будто почуяла, что он лыжи навострил в «Вэлку», третье место работы покойного.
– Ты где? – спросила она тоном, не предвещающим ничего хорошего.
– Это принципиально, Аль? – отозвался Грибов нахально.
– На работу дуй, дел невпроворот, – повысила она голос и добавила через паузу чуть тише: – Медведь топотун!
– Как это?
– Чего разгремелся, человеку выспаться не дал? – протянула она капризным голосом старшей сестренки. – Под утро только угомонились, могли бы и выспаться как следует… Зойка, она поспать любит, не говорила? Так где ты?
Вот угораздило его с больной головы вчера Ленке позвонить!!! Интересно, как там теперь Фомин отдувается?
– В пробке стою, Аль, – соврал не моргнув глазом Грибов. – Только выехал на работу, и сразу – бац, авария на перекрестке.
– Ну, ну, – конечно же, не поверила она. – Ты давай воспользуйся своим удостоверением, и одна нога там, другая здесь, все понял, Грибов?
– Да понял я, понял, Лена, – закивал он, будто начальница его видеть могла.
А про себя твердо решил заехать в «Вэлку». Если и там безрезультатно – Грибов прекращает заниматься делом, навязанным ему Викторией Мальиной. Ее мужик брякнул ей что-то по неосторожности или чтобы нервозность свою объяснить как-то, а она на веру приняла, и Грибову вот теперь разрывайся на части.
Контора с претенциозным названием «Вэлка» напомнила ему, когда он туда подъехал, трущобы в советских фильмах пятидесятых годов. Горы кислородных баллонов во дворе, обнесенном хлипким деревянным забором. Скрипучие ступеньки крыльца, длинный барак в девять зарешеченных окон, деревянное строение в глубине двора с огромными буквами на дверях «М» и «Ж». Там же рядом со скворечником для нужд дыбились горы строительного мусора и покореженного металла. Чуть ближе к скрипучему крыльцу пыхтел старый «газон», возле которого возился в ящике с инструментами пожилой мужик.
– Добрый день, – вежливо поздоровался Грибов ему в спину.
– И вам не хворать, – тот даже не повернулся.
– Не скажете, как мне найти вашего начальника?
– Ларису Петровну, что ли?
И снова перед глазами Грибова маячила спина мужика, обтянутая засаленной курткой.
– Ее, ее. Так как?
И вот тут-то мужик повернулся. И пошел на Грибова с монтировкой, приговаривая:
– Я вот тебе сейчас, падла, как въеду промеж глаз, будет тебе начальник!
– А в чем, собственно, дело?!
Грибов опешил. А к мужику, вооруженному монтировкой, уже спешили на подмогу еще трое небритых парней, вынырнувших откуда-то.
– Хватай его, мужики, – орал, захлебываясь слюной, мужик с монтировкой. – Мы его сейчас в милицию сдадим и, глядишь, премию получим. Ларису Петровну ему! А нету у нас такой начальницы, понял, сукин ты сын!!! Нету!!! И не было никогда!!!
Грибов полез в карман за удостоверением, когда его уже взяли в кольцо сотрудники фирмы с претенциозным названием «Вэлка». Чем, интересно, они тут занимаются, в этих трущобах? И чем тут мог заниматься программист от бога – Синицын Виктор?
– Так бы сразу и сказал, что ты из милиции, – стушевался мужик, отшвырнул монтировку и сунул Грибову для пожатия руку. – Петрович я… Валентин Петрович, прораб здешний.
– Анатолий Анатольевич Грибов, – представился он и глянул на троицу, все еще посматривающую на него с подозрением. – Вы тут очень бдительны. Похвально!
– Будешь бдительным, когда такое случается!
– А что случилось?
– Была у нас девочка кассир, Ларисой ее звали, а отчество, как у меня, Петровна. Хорошая девчушка была.
– Почему была? – насторожился Грибов.
– Так убили Ларочку нашу полгода назад. Так же вот шныряли в округе всякие подозрительные типы. С тем постоит, покурит, с тем водки выпьет после работы. А рабочий люд, он на язык слабоват. Вот и разболтали, по каким дням у нас зарплата, кто за ней ездит и кто возит.
– А кто ездил и кто возил? – вцепился тут же в Петровича Грибов.
– Ездила Лариска, возил Колька, племянник мой. Может, в офис зайдем. – Валентин Петрович кивнул в сторону длинного барака в девять зарешеченных окон. – У меня там кабинет свой имеется.
Внутри оказалось ничуть не лучше, чем снаружи, такой же бардак. Кабинет Петровича был чуть больше собачьей конуры, место нашлось лишь небольшому столу и двум стульям. На одном уселся Петрович, второй был предложен Грибову.
– Мы альтернативная служба всем ЖЭКам, – похвалился Петрович, сразу начав рассказывать. – Не смотри, что у нас бедновато, зато народ доволен, и тот, который здесь трудится, и тот, который к нам обращается за помощью. Зарплаты высокие! Клиент доволен. Что еще надо? Контору в три этажа да ламинат на пол? Так я и по этому рваному линолеуму похожу, да домой в кармане принесу что-то. Так ведь?