Пока страсть спит
Шрифт:
С блеском в глазах Стелла добавила:
— Мне так хотелось бы оказаться в Натчезе. Я слышала, что это замечательный город, особенно «Под горой». Есть там такое местечко.
— Наверное, ты знаешь о Натчезе больше, чем я. Натан не рассказывал мне слишком много об этом городе, поэтому мне трудно представить его себе. А что, Санта-Фе тебе не нравится? — Элизабет задала вопрос с искренним любопытством.
— Да нет! Санта-Фе — городок неплохой, но он немногим лучше, чем любой пограничный. На нас время от времени нападают команчи, а единственное развлечение — прибывающие весной торговые караваны. Нам вполне хватает местных развлечений, но мне кажется, что в Натчезе несравненно лучше.
— Пожалуй, —
— Нет, дорогая, тебе этого не понять, — мягко сказала Стелла. — Ты по-прежнему такая же романтичная, как и в школе миссис Финч. Ты живешь в выдуманном мире, тебе кажутся романтичными опасности границы, а в серьезные происшествия просто трудно поверить. Поверь мне, это не так. И если бы тебе довелось встретиться лицом к лицу с воинами-команчами, то ты пожалела бы, что тебе пришлось покинуть цивилизованный мир. Я уже привыкла к подобным ситуациям, несмотря на то, что провела три чудесных года в Англии. Я здесь выросла и знаю, что это такое, но ты, мое дорогое нежное создание, ты живешь в мире выдуманном. Для тебя встреча с действительностью была бы очень сложной.
С чувством вины Элизабет признала правоту подруги, и разговор перекинулся на другие темы. Это были самые приятные часы за многие недели, и обе женщины так стремились выговориться, что не заметили, как из-за домов стали наползать тени.
Элизабет не собиралась много рассказывать о себе, а Стелла, совсем наоборот, — очень хотела поговорить о своих делах. И когда она рассказывала о своей новой жизни, то надеялась, что истории о бывших испанских провинциях, ставших американским штатом, разожгут воображение Элизабет и та в один прекрасный день отправится туда, чтобы увидеть все своими глазами. Истории о нападениях команчей на белых задевали в душе Элизабет какую-то странную струну. Ей казалось, что в какой-то другой жизни она уже переживала нечто подобное. Как на пути в Новый Орлеан ей являлся таинственный ночной незнакомец, так и эти сцены она видела ясно, будто реальные.
Они настолько увлеклись беседой, что не заметили, как во дворик вошел муж Стеллы, Хуан. Стелла представила его, и Элизабет отметила, что стройный и чувственный испанец подходит Стелле.
В отличие от Стеллы, которая была испанкой только наполовину, Хуан был чистокровным испанцем, причем кастильцем. Об этом можно было догадаться даже по достаточно формальному приветствию, с которым он обратился к Элизабет. При этом он склонил свою темноволосую голову в почтительном поклоне. Он был ненамного выше своей супруги и при первом взгляде не выглядел красивым мужчиной. Но стоило только заглянуть в его темные глаза и увидеть пляшущих там чертиков или обратить внимание на мужественную линию его красивого рта и правильность его носа, как его подлинная красота становилась очевидной. Чувствовалось, что между ним и его женой существуют искренние близкие отношения, и Элизабет поняла, что так ведут себя мужчина и женщина, любящие друг друга. Ей было приятно заметить это, и она захотела, чтобы между Натаном и ею установились такие же отношения.
Хуан знал во всех подробностях о школьной дружбе Элизабет и Стеллы и поэтому приветствовал подругу жены с искренним удовольствием и теплотой. Поначалу Элизабет показалось, что его восторги несколько театральны, но потом она поняла, что такова его натура. Не прошло и нескольких минут с момента знакомства, как ей уже казалось, что они знают друг друга целую вечность. Обычная светская болтовня продолжалась до тех пор, пока Хуан не поинтересовался с неподдельной искренностью:
— Не хотели бы вы с вашим мужем пообедать сегодня с нами? Я понимаю, что не очень вежливо приглашать так вдруг, но ведь мы скоро уезжаем, а Стелла хотела бы провести вместе с вами каждую оставшуюся минуту…
Его темные глаза блеснули, когда он добавил:
— А я со своей стороны не имею ничего против, если за нашим столом будет присутствовать еще одна красивая дама.
Стелла очень горячо поддержала приглашение Хуана. Но когда Элизабет согласилась и собралась послать Натану в отель записку, чтобы уведомить его об этом, Стелла вдруг всплеснула руками и воскликнула:
— Хуан, ты, наверное, забыл, что именно сегодня вечером мы приглашены в дом Коста. Хуан с улыбкой успокоил ее:
— Я ничего не забыл, дорогая. Я просто объясню хозяйке возникшую ситуацию, и она пришлет приглашение чете Риджвеев.
— О нет! — воскликнула Элизабет. — Мне неудобно таким образом навязываться незнакомым людям. Это ужасно невежливо.
— Чепуха, — возразила Стелла. — Маргарита Коста с огромным удовольствием познакомится с моей старой подругой. Она совершенно не чопорный человек. И к тому же очень дружелюбна — ей просто лень было бы быть другой. И ее муж такой же. Узнав, что вы были в городе и не попали к ним, они нам не простят, что мы не познакомили их с тобой и твоим супругом. Так что быстро соглашайся отобедать с нами и потом поехать на бал. Соглашайся, а то будет хуже!
— Кстати, насчет обеда. Не будут ли возражать против нашего визита те, у кого вы остановились?
Хуан рассмеялся:
— Вряд ли. Мои дядя и тетя уехали и возвратятся в город не раньше завтрашнего вечера. Поэтому в нашем распоряжении весь дом. Мы можем делать все что угодно. Да если бы они и были дома, то порадовались бы знакомству с легендарной Стеллиной Бет. Ваша слава опередила вас.
Ну что Элизабет оставалось делать? Конечно, принять приглашение. Она написала Натану короткую записку о новых планах. Тот же слуга, которому было поручено доставить послание Натану, понес и записку Стеллы донне Маргарите. Не прошло и получаса, как были получены оба ответа. Донна Маргарита просто требовала от Стеллы в обязательном порядке доставить к ней ее гостей. А Натан сообщил, что просит простить его, но он не может отменить ранее намеченные дела, но не возражает, если Элизабет проведет вечер со своими друзьями.
Мысли о том, что ей придется быть одной, чуть не заставили Элизабет отказаться от ужина и бала, но Стелла даже не стала слушать ее объяснения:
— Не будь смешной, дорогая! Хуан будет нашим общим кавалером, и все пройдет нормально. А теперь не спорь со мной, потому что ты знаешь, как я страшна во гневе!
Последние слова Стелла произнесла с напускной категоричностью. И Элизабет не поняла, шутит она или говорит серьезно.
Глава 4
По настоянию Стеллы, Элизабет даже не стала заезжать в отель перед вечером. Туда в спешном порядке была отправлена еще одна записка, и через некоторое время Мэри Имс появилась в доме на Эспланада-авеню с ворохом одежды и всего того, что понадобилось Элизабет.
Ужин был выше всяких похвал: жирная пряная креольская кухня пришлась по вкусу Элизабет, хотя ее небо едва выдерживало пытку специями. Основным блюдом были цыплята-дюксель. Так назывались цыплячьи грудки под сметанным соусом в окружении поджаренного миндаля, нанизанного на специальные вилочки. Элизабет никогда не доводилось есть что-либо более вкусное, и она смаковала каждый кусочек! На десерт подали крем-брюлле из апельсинов, маленькие пирожные, в каждом из которых было по крупной клубничине. У Элизабет создалось впечатление, что такие обеды должны вкушать боги!