Пока светит солнце
Шрифт:
– Старшина! – капитан бросился к трофейному пулемету. – Десяток бойцов – на левый фланг! Там где-то в канаве немцы сидят! Трое их!
Топот ног – красноармейцы рванули в указанном направлении.
Развернув оружие, Алексей вгляделся в указанном направлении. Никого…
Да и немцы ничуть не лопухи – не станут высовывать головы из укрытий. Отсюда их не рассмотреть. Разве что бойцы спугнут…
Минута… другая…
Тихо.
Выстрелы немцы, несомненно, слышали. Но, мало ли, по кому здесь могли стрелять? По тем же солдатам в доте, например? Вдруг кто-то из них захотел вылезти?
Слабовато, откровенно говоря. Но может и пройти…
Зашуршала земля – снизу подтягивались бойцы. Поглядывая на командира, молча заняли позиции у гребня холма. Вперёд никто не лез.
Бах…
Где-то там, в кустах.
Ещё выстрел – и словно прорвало!
Стрельба пошла уже совсем беспорядочная и заполошная – видать фрицев смогли ощутимо прижать. Эх, сейчас бы огоньком им помочь! Но ничего не разглядеть…
Гулко ахнул разрыв гранаты, хлопнуло ещё несколько выстрелов – и тишина.
– Товарищ капитан! – вскинулся чернявый боец справа. – Смотрите! Сигнал!
И точно – в кустах, у самой земли, мелькнул проблеск солнечного зайчика. Один, второй… пятый!
Есть!
– Порядок! Прищучили фашистов!
Ну вот, теперь и к доту можно.
– Боец!
– Я, товарищ капитан!
– К танку моему сбегай – в башне ракетница лежит…
Наклонив голову, Алексей шагнул в приоткрытую дверь. Да, этот дот оборудовать успели! Совсем недавно – вон, на стене ещё и опалубку до конца не убрали. Но оружие уже установлено – чувствуется слабоватый запах пороха.
– Товарищ капитан! – Поднялся ему навстречу коренастый старший сержант. – Командир дота – старший сержант Нечипоренко!
– Здравствуйте, товарищ Нечипоренко! – протянул руку Ракутин. – Как вы тут?
– Держимся, товарищ капитан. Снарядов вот только маловато…
Со слов старшего сержанта, выходило следующее…
Ещё ночью двадцать второго числа их подняли по тревоге. Приказали занять позиции и быть готовыми. К чему? А кто ж его знает?
Дорога в этом месте упиралась в мост. Хороший такой, крепкий… каменный. Вот для его прикрытия и соорудили здесь дот – обыкновенный «Москит». А рядом вкопали списанный Т-26 – его пушка пришлась тут очень даже кстати. Дорогу и въезд на мост она простреливала вполне качественно. А пулемет «Москита» отгонял пехоту. Даже окопы выкопать успели – в них должно было находиться пехотное прикрытие. Там располагался ещё один «максим» – для него оборудовали две позиции, соорудив над ними перекрытия из бревен и земли.
Положение осложнялось тем, что пушка в Т-26 снарядов не имела совсем.
Патронов к пулеметам – этих было в избытке. Аж тройной боекомплект! Как уж так вышло – неизвестно. Имелось и продовольствие – из расчета на десять дней. Колодец в доте был свой, так что с водой вопрос не возникал.
Работала и связь – на удивление, хорошо.
Именно по ней Нечипоренко и узнал о начале войны. И получил первый приказ – прикрыть перекрёсток. Собственно, для этой цели и были сооружены здесь все эти укрепления. Ещё одна огневая точка – пулеметная, должна была контролировать заднюю полусферу – но вот её-то построить и не успели, оставалось надеяться на пехоту. Гарнизон укреплений состоял из восьми человек. Да и в пехотном прикрытии находилось отделение, занимавшее заранее отрытые окопы.
Первый день прошёл в напряжении, которое усиливалось зрелищем проплывающих в небе самолетов – преимущественно, немецких. Свою авиацию видели только один раз.
Второй день немногим отличался от первого, только самолетов стало больше. Старший сержант приказал заново почистить и перебрать штатное вооружение. Отчаявшись дождаться подвоза снарядов, он, вместе с тремя бойцами, вышел на дорогу и попытался разжиться боезапасом у проезжающих. Вышло это не очень хорошо, но десятка полтора снарядов им всё-таки отгрузили проходившие мимо артиллеристы.
– Как они нас потом спасли, товарищ капитан! – прижал руки к груди Нечипоренко.
И впрямь – боезапас так и не подвезли. Так что когда на третий день на дороге показались танки – артиллеристы трижды возблагодарили своего командира!
Первыми же выстрелами удалось зажечь один танк – он грудой обгорелого железа теперь возвышался неподалеку от поворота. Ещё один потерял гусеницу и свалился боком в кювет. Оставшиеся стальные коробки поспешно уползли назад, не желая рисковать, и в атаку пошла пехота…
– Вон там мы их и положили! – ткнул рукой в амбразуру Нечипоренко. – Как косою, по утренней росе, право слово…
Получив столь оглушительную плюху, противник откатился, и некоторое время никак себя не проявлял.
Потом там забабахало, и через полтора часа на дороге появились уже наши – красноармейцы. И вот это-то зрелище повергло в растерянность уже всех…
Какое-то подобие порядка, правда, в этих рядах присутствовало. Но вот выглядели они… мягко говоря, потрепано. С наспех перевязанными ранами, некоторые и вовсе без оружия – бойцы устало шагали по дороге, направляясь куда-то в тыл.
– Я весь телефон оборвал! Что делать, спрашиваю? Держать позиции, говорят. А снаряды?! Нет, говорят, снарядов… так держись.
Оттащив в сторону убитых немцев (попросту свалили их тела в овраг, закапывать и хоронить времени не было), гарнизон снова занялся попрошайничеством – добывали снаряды к пушкам. В итоге добыли даже орудие – его попросту оставили на дороге бывшие хозяева.
– Вон там мы его установили – за день отрыли два окопа! – горделиво произнес командир маленького гарнизона.
Снарядов тоже поприбавилось – почти треть боекомплекта! И следующий визит противника встретили уже вполне себе серьёзно – закопченными стальными громадами торчали у дороги ещё два танка. Легкий и средний. Досталось и пехоте – пулеметы лупили почти безостановочно, даже два трофейных присоединили к этому хору свои голоса. Не сильно помог немцам и артобстрел – выкатить пушки на прямую наводку не позволяла местность, а на короткой дистанции сорокапятка разнесла бы их раньше, чем немцы смогли бы сделать хоть один выстрел. А стрельба с закрытых позиций оказалась неэффективной – в дот попал только один стапятимиллиметровый снаряд, ничего существенного не повредивший. Попытка обхода тоже ничего хорошего немцам не принесла – потеряв почти взвод, они оттянулись за холм.