Пока светит солнце
Шрифт:
– С танком что?
– Гусеницу перебило. Ехать теперь не можем… и башню заклинило.
– Ладно! Тащите его к броневику – там военврач глянет!
Час от часу не легче! Неужто, немцы прорвались?
Так… вот и верхушка бугорка, здесь и приляжем.
Вытащив из чехла бинокль, Ракутин протер линзы. Хорошая штучка – умеют же немцы делать такие вещи!
Приближенные оптикой, прыгнули вперед редкие деревца – там ещё клубилась пыль, поднятая выстрелами. Там, значит, стоит пушка… или две?
Наверное, всё-таки две – уж больно часто рвались снаряды.
А танкисты этого не увидели… впрочем, ничего удивительного тут нет. Из-под брони, обзор совсем другой, да и бинокля у них не имелось.
Шорох – сзади подползают двое бойцов с пулеметом. Правильно, мало ли кто там любопытный отыщется… да не ровен час – с какой-нибудь бякой…
Опа! Точно – отыскался! И даже не один…
От деревьев, забирая влево, торопливо двигались маленькие фигурки – три человека. Так и есть – разведку выслали.
Пыль они там, наверняка, видели. Танк подбитый – вот он, на выезде из ложбины стоит. Но ведь кто-то ещё и следом ехал? Не один же танк такую пылюку поднял – вон, до сих пор ещё вся не улеглась!
Ну-ну, ребятки, давайте… здесь вам ваша пушка не очень-то поможет… от пулемета на относительно ровном месте не уйти. Нам, чтобы бегущих уконтрапупить, и пары очередей хватит, да пока ещё ваш наводчик сообразит…
А разведка спешила. Троица самозабвенно перла вперёд с такой скоростью, что Алексей на мгновение опешил – у них все дома? Мало ли кто тут, в ложбине, ещё сидит? Надо же и думать иногда!
Но нет – чешут в открытую! Ага, можно подумать, от нескольких выстрелов (удачных, что ни говори) тут все разбегутся по степи с невозможной скоростью. И никого поймать уже не успеют… вот и бежали разведчики. Торопились, помогая друг другу преодолевать какие-то промоины, ямки… поддерживали, подавая руку. И поблескивали на солнце острия примкнутых штыков…
Стоп…
Что поблескивало?
Штыки.
Ещё раз – стоп!
Немецкий штык – он ножевой. Как раз на поясе такой и висит. Но он – плоский и отблеск дает всей боковой поверхностью клинка.
А здесь – блестит только острие.
Как у нашего родного штыка от трехлинейки.
Но у немцев – таких штыков нет…
И как прикажете это понимать? По нам что, свои стреляли?! Ох, сейчас у меня кто-то огребёт…
Дождавшись подхода разведки, Ракутин окликнул.
– Стой! Кто идёт?! Пароль!
Услышав такой вопрос, бойцы растерянно завертели головами – помнят-таки устав! И знакомая команда как-то враз поставила их на место.
А капитан продолжал.
– Старший группы ко мне – остальные на месте!
Всё, сломались…
– Красноармеец Федюнин, товарищ капитан! – вытянулся перед Алексеем невысокий боец.
– Капитан Ракутин, особый отдел штаба армии.
Боец сник – вот это попал…
– Кто приказал открыть огонь по колонне? – капитан ткнул рукой в сторону тридцатьчетверки.
– Лейтенант Горяев… наш командир.
– Да? Ну что ж, товарищ Федюнин, берите своих сопровождающих, пошли…
Благоразумно обогнув холм с внешней стороны (не хватало ещё, чтобы пришедшие увидели немецкие танки), Ракутин подвел разведку к подбитой машине.
– Ну что? Это вражеский танк?
Бойцы смущенно потупились.
– Командира ко мне! Немедленно!
Вытянувшийся перед Алексеем лейтенант покраснел аж до кончиков ушей. Особенно, когда прочел его грозную бумагу. А увидев полкового комиссара – того, как раз вынесли на улицу продышаться, и вовсе пал духом.
– И что прикажете с вами делать, товарищ лейтенант? У вас какое приказание было?
– Да… мы в колонне шли… а тут немцы! Самолеты! Разнесли всё вдребезги и пополам! Даже за одиночными машинами гонялись! Мы стреляли… но так никто и не попал. Комбата убило, других командиров тоже… бойцы разбежались во все стороны. Потом уже собираться начали, вот и к нам несколько человек из других частей пришло.
– И что дальше?
– Машин у нас уже не было… да и лошадей побило всех. Вперед пошли, пушки на руках катили. А тут опять самолеты! Мы в кустах спрятались. Они мимо и прошли, не увидели нас. Только вылезти хотели – снова летят! Опять мы пережидать стали… А потом смотрим – пыль! И танки! Ну, я и дал команду стрелять…
Ракутин покосился на подбитую машину – там вовсю уже хлопотали механики Лужина, лязгал металл.
– Это немецкий танк, товарищ лейтенант?
– Нет…
– Не понял?!
– Не немецкий, товарищ капитан! Наш танк!
– Уже лучше. И как я теперь должен с вами поступить? За такие вещи, да в военное время…
Лужин поднял глаза на подошедшего лейтенанта.
– Этот?
– Да, товарищ полковой комиссар. Командир взвода лейтенант Горяев.
– Хорошо стреляют ваши наводчики, товарищ лейтенант… Эти бы таланты – да на благое дело…
– Виноват, товарищ полковой комиссар!
– Да кто б спорил-то… Что с вами делать будем, товарищ лейтенант? С танком что, товарищ Ракутин?
– Гусеницу починят. С башней… не знаю пока. Командир танка в себя ещё не пришел – контузия.
– Сколько у вас людей, товарищ Горяев?
– Сорок два человека, товарищ полковой комиссар! Два орудия и один пулемёт!
Лужин вопросительно посмотрел на Алексея. Тот только плечами пожал.
– Можем и с собой забрать, товарищ полковой комиссар. Такие полномочия у меня имеются, – похлопал по нагрудному карману капитан.
– Все ясно, товарищ лейтенант? Поступаете в распоряжение капитана Ракутина! – Лужин устало опустил веки.