Пока светит солнце
Шрифт:
Одна надежда – что не подойдут они сегодня, темнеет уже.
А вот нам поспать сегодня не светит… бойцы Ракутина вгрызались в землю. Благо что лейтенант, командовавший пехотой, кочевряжиться не стал и своих бойцов под общую команду предоставил немедленно. Чем, кстати говоря, они тут вообще занимались столько времени? Да, пулеметную точку построили капитально и правильно – но только одну. Со стороны дороги. А со стороны поля выкопали всего несколько одиночных ячеек. И вся эта оборона – на пять минут штурма. А против танков – вообще смешно. Они её пройдут, даже и не притормаживая. Разве что зенитчики задержат… Ага, если их раньше не расстреляют с дальней дистанции.
Незадачливого лейтенанта-артиллериста, обстрелявшего их колонну на марше, Ракутин одарил трофейной пушкой и приказал строить оборону станции с учетом одновременного нападения противника по всему фронту. Под его же командование попала и тридцатьчетверка – в качестве подвижной огневой точки. Так от неё будет гораздо больше толка. Сидевший в ней механик-водитель – вчерашний тракторист, никаких особых чудес в вождении танка не проявлял. Сможет заехать-выехать из капонира – и на том спасибо. По дороге вести танк может – и то хлеб. А капониров для тридцатьчетверки сейчас рыли сразу три. Снарядов в танке навалом – полтора боекомплекта, так что стрелять он может долго. А если ещё и попадёт…
Минометчиков, вместе со всем запасом мин, капитан отправил со станции еще час назад.
– Смотрите, товарищ ефрейтор, – пояснил он командиру расчета свою мысль. – Вон ту ложбинку видите?
Со станционной водокачки обзор открывался очень даже неплохой.
– Вижу, товарищ капитан.
– Если мы отшибем фашистов от станции, то пехота для атаки станет накапливаться именно там. Больше здесь укрытий нет, чтобы много народа попрятать от огня.
– Понятно.
– Поэтому, берете свой миномет, пяток бойцов в прикрытие и ныкаетесь вон в тех кустах. Они в тылу у противника и никому, в принципе, не интересны. Место там ровное, укрытий никаких, да и от станции далековато. За ночь отроете там окопы, поставите миномет. Весь боезапас – с собой! И – сидеть тихо!
– Сделаем, товарищ капитан.
– Огонь открываете только по моей команде – дам красную ракету в направлении цели. Зеленая – огонь прекратить. Все прочие – не про вашу честь. Задача ясна?
– Ясно всё, товарищ капитан.
– Старшина Хромлюк выдаст вам продукты и дополнительный боезапас. До кустов вас на машине подбросим – иначе замаетесь мины туда-сюда таскать. Вопросы?
– Нет вопросов, товарищ капитан.
А ефрейтора Межуева Ракутин озадачил командовать всеми пулеметами сводного отряда. Благо что только станкачей набралось семь штук, не считая трофеев и ручных пулеметов. И грамотно распределить имеющееся вооружение по позициям – лучше опытного пулеметчика не смог бы сделать никто.
– Взвод берешь – и ройте укрытия для пулеметов! Где, как – не мне тебе объяснять. На водокачку один пулемет затащить надо, да и в домах чего-нибудь попрятать – они тут и каменные есть.
– Сделаем, товарищ капитан. Не в первый раз…
Лейтенанта Морозова, который командовал тут до прибытия отряда, Алексей (после некоторых сомнений) назначил своим заместителем. А что делать? Других командиров не имелось. А этот, пусть пока и необстрелянный, всё-таки училище кончал… должен соображать.
– Выставить на подходе к станции посты. Всех, я подчеркиваю – всех, кто будет идти мимо – задерживать и на станцию! Одиночек – с теми вообще не рассусоливать, сразу вливайте в состав отряда. К старшине их направляйте – тот найдёт, кого и куда определить. Если кто-то из командиров станет возражать – вызывайте меня, разберёмся совместными усилиями.
– Сделаем, товарищ капитан, – спокойно кивнул в ответ лейтенант. – Не сомневайтесь.
А вот теперь – поспать!
Хотя бы пару часов…
07.07.1941 г.
Разогнался… нет, два часа поспать всё же удалось. И даже – чуток поболее. Разбудил посыльный от Морозова – там что-то не складывалось. Ругнувшись спросонья, капитан, на ходу поправляя обмундирование, вышел из станционного домика наружу.
И слегка ошалел – настолько обстановка на станции успела измениться. Все пристанционные подходы были забиты людьми. Подводы, машины, какие-то тележки… откуда это всё взялось?
– Часа два уже, как идут, товарищ капитан, – ответил посыльный. – Как прорвало, право слово…
– Откуда? И почему – сюда?
– Говорят, поезд будет. А откуда… кто ж его знает. Все от немцев бегут, говорят, что там вообще какие-то страсти происходят. Вот народ и перепужался…
А на перекрестке дым стоял коромыслом! На Морозова наседало сразу несколько командиров, старше его по званию. И каждый стремился поставить лейтенанта в уставную стойку, стремясь заставить его что-то сделать.
– А ну тихо все! – гаркнул во все горло Ракутин. – Что за шум?! Кто старший – ко мне!
Слегка осаженные командирским тоном, скандалисты примолкли.
– А вы, товарищ капитан, – осветив карманным фонариком его петлицы, спросил кто-то их подошедших командиров, – по какому праву тут командуете? И постарше вас командиры здесь имеются! Да и не граница здесь… не ваша зона ответственности!
– У вас фонарик есть? – спокойно осведомился Алексей. – Ну, так посветите…
В его руках появилась бумага.
– Все, надеюсь, грамотные? Читать умеете? Прошу… да вы не стесняйтесь – вслух! Не все же рядом стоят?
Вот на этот раз документ подействовал как надо! Надрывавшие глотку командиры разом притихли.
– Ещё раз спрашиваю – кто старший?!
– Я – майор Гомонюк, – выдвинулся откуда-то сбоку коренастый дядька.
– Очень хорошо, товарищ майор. Попрошу вас, товарищи командиры, отвести с дороги своих бойцов и подойти вон туда, – махнул рукою на отдельно стоящее дерево Ракутин. – А по дороге пусть гражданские идут, нечего здесь столпотворение устраивать.
Командиры молча исчезли. Видимость ещё была так себе, но идущие по дороге беженцы уже различались. Отличить красноармейца от гражданского вполне уже было возможно и без подсветки фонариками.