Пока ты спишь…
Шрифт:
–Хватит, хватит. Перестань, прошу, умоляю. – Шептала я. Слезы заливали мое лицо, а шепот превратился в хрип.
Его ничто не могло остановить. Мне никто не мог помочь, и он продолжал жестоко меня насиловать. Он грубо целовал мое дрожащее тело своими окровавленными губами, со всей силы шлепал по ягодицам и все грубее и грубее, с нарастающим остервенением входил в меня.
Сколько времени продолжалось это буйство точно не знаю, потому что я, то теряла сознание, то обретала его вновь, но когда он, обессилив, оставил меня, ночной мрак разрезали первые солнечные лучи. Без мыслей, без чувств и без эмоций
– Милаяяя, с добрым утром! – Нежно поглаживая меня по щеке, на диване сидел Ян с букетом потрясающих, ароматных, таких любимых лилий. – Ты прости меня за вчерашнюю резкость, не знаю, что на меня нашло. Ты, конечно же, права, что сердишься на мое поведение.
Я с недоумением смотрела на него и не могла понять, что происходит. Сегодня ночью это был зверь в человеческом обличии, а сейчас рядом со мной сидит образцовый муж, который признает свою вину и старается исправить ситуацию. Но разве этому есть оправдание, разве можно это понять и простить? Я попыталась отодвинуться от него подальше, чувствуя, как страх медленно начинает разъедать мое сознание.
– Простить тебя за твое поведение? – Я изумленно смотрела на него, глаза мои округлились, зубы мелодично постукивали, а руки исполняли загадочный нервный танец. – Простить за то, что ты насилуешь меня?
– Дана, ты о чем? Когда я тебя насиловал? Я думал, что наша интимная жизнь творилась по обоюдному согласию… – Он улыбнулся, пытаясь перевести наш разговор в шутку. – Аааа, я понял! Ты, наверное, о том, что я тебя не очень ласково убрал со своего пути во время ссоры? Тысяча извинений, родная моя. Как я могу искупить вину?
Я смотрела на него на протяжении минут пяти, пытаясь понять, где реальность, а где сон. Ведь не могло мне все это присниться? Или могло? Почему так болит каждая клеточка моего тела? И только подняв майку, я увидела кровавые полоски на животе и груди.
– Ты это видишь? Видишь или нет? – Одновременно сурово и грустно, я задавала ему вопрос. – Ты полагаешь, что я должна теперь тебя простить и просто это все забыть, как страшный сон?
– Дана, я ума не приложу, что произошло с твоим телом и не пойму, почему ты меня в этом винишь? – Абсолютно неподдельное недоумение звучало в его голосе. – Я вернулся вчера домой около восьми вечера, ты уже спала, и я не стал тебя тревожить. А с утра вот решил тебя порадовать и извиниться. Только ты пойми правильно мое отсутствие, ведь нам обоим нужно было остыть и собраться с мыслями. Я подумал, что это самый верный вариант. Я вовсе не предполагал, что ты себя покалечишь из-за какой-то ерундовой ссоры. Ты же сама говорила, что не бывает идеальных семей и все иногда ругаются. Собственно, поругались, остыли, извинились друг перед другом и забыли. Что же ты предполагаешь, что придя домой и, увидев тебя спящей, я воспользовался ситуацией и разодрал тебе все тело?
Слушая Яна, я стала понимать, что, скорее всего, восприняла сон за реальность, но тогда откуда такие царапины и почему я проснулась на диване, а не в коридоре, где и уснула? Ян, словно прочитав мои мысли, продолжил:
– Когда я вернулся домой, то увидел осколки на полу, может они явились причиной твоих повреждений? И вообще, родная, меня беспокоят твои умозаключения.
– Не суди меня строго, пожалуйста. Просто мне приснился очень неприятный сон. – Ответила я, немного расслабившись. – Ты меня тоже прости за вчерашнее поведение, тоже не права была.
– Ну, хорошо, сон то сном, а в реальности что случилось? Нет, я, конечно, понимаю, откуда взялись осколки на полу. Это, наверное, правильно вымещать свою злость на посуде, очень эффективное средство для снятия эмоционального напряжения. Однако, мне вовсе не понятно, что произошло дальше. Как получилось, что ты вся исцарапанная? Тебя будто кошки драли…
– Про разбитую посуду все предельно ясно. Если честно, последнее, что я помню – это как рассматривала солнечных зайчиков, пляшущих по осколкам, и задремала, прям на полу. Водимо как-то не особо аккуратно перевернулась во сне. – Я пыталась найти логическое объяснение появлению этого уродства на моем теле. – Только вот почему я проснулась на диване, мне не понятно. Я совершенно не помню, чтобы просыпалась и выходила из коридора. Да и вообще получается, что проспала почти сутки. Ни разу так и не проснувшись. Разве такое возможно?
– Думаю, что вполне возможно. Ты же испытала огромный стресс, который отнял все силы, и чтобы их восстановить организму полагается отдых. Также никакой мистики не вижу в том, что ты не помнишь, как поднялась с пола и поменяла его на более комфортные условия. Естественно, что пол мало кому придется по нраву в качестве места для…
Ян как-то резко прервал свою речь и озадаченно уставился на меня в упор
– Что-то я слабо представляю тебя спящей на полу, рядом с кусками стакана и лужей кофе. Неужели так сильно на тебя подействовала наша ссора?
– Конечно, подействовала!!! Это просто не забываемые ощущения, в плохом смысле, конечно. Как будто все силы откачали из организма, когда даже рукой пошевелить сложно, поэтому я не поняла, как умудрилась уснуть.
– Я понимаю, о чем ты говоришь. Мне крайне жаль, что все так вышло. Думаю, что впредь мы оба постараемся не делать так больно друг другу. Исцарапалась ты, полагаешь, во время сна в коридоре?
– Скорее всего… Больше ведь негде было. Ты меня не царапал, и я себя не царапала, значит, во всем виноват разбитый стакан. – Я слегка улыбнулась и предложила ему рукопожатие для обоюдного принятия извинений. – Мир?
– Мир. – Ответил Ян, нежно пожимая мою руку.
В этот момент мы оба так увлеклись обсуждением ссоры, осколков и царапин, что не обратили внимания на сущую мелочь. Майка то было абсолютно целая…
Глава 5
Это была раздавленная, изможденная жизненными трудностями женщина. На вид ей было лет тридцать пять, но в глазах ее читалась огромная житейская мудрость и смирение. Она ничего не собиралась менять в своей жизни. Она полностью отдалась в руки судьбы, считая, что сценарий ее жизни написан еще до рождения и с этим уже ничего невозможно поделать. Она не верила в право выбора. Только в своих снах она видела свою судьбу иной. Она знала, что где-то в другом мире она может жить по-другому и может менять сценарий от раза к разу, от поступка к поступку и там есть надежда…