Покахонтас
Шрифт:
— Почему он не уничтожает наше поселение? — Перси слегка дрожал. Он чувствовал холод и закутался поплотнее. Доспехи они оставили в форте. — Он запросто может собрать две или три тысячи воинов.
— Сколько ни спрашивай об этом, у меня ответа нет. — Смит тихо усмехнулся. — Разве что он воздерживается от нападения на нас, потому что не хочет ссоры со своей дочерью. Смотри, темнеет.
Мужчины вглядывались в лес, покрывавший холмы. Сумерки начали размывать очертания деревьев.
— Подождем еще несколько минут, потом пойдем, — сказал Смит. — Запомни, у нас будет очень мало времени, чтобы добежать до сокровищницы, открыть ее, набрать золота и драгоценностей, сколько сможем унести, и быстро вернуться к шлюпке. Нечего и думать, чтобы воспользоваться мушкетами. Это будет слишком опасно, потому что руки у нас будут заняты. — Смит встал и потянулся. Мышцы у него затекли.
Мужчины крадучись шли по лесу. Смит перенял у индейцев умение скрывать следы и двигаться бесшумно. Перси не был столь опытен, но тем не менее оба они, нагруженные мешками с порохом и запалами для взрывов, двигались быстро.
Когда они, насколько смогли близко, подошли к деревне, уже почти совсем стемнело. Ночь обещала быть темной, даже темнее, чем хотелось бы Смиту, но назад пути не было. Откуда-то издали донесся вой волков. Мрачное, зловещее подвывание заставило заколотиться сердце Смита.
Подползая ближе, мужчины услышали громкие голоса дикарей. Некоторые отдыхали у костра, распевая песни и рассказывая сказки. Смит вспомнил, как Покахонтас говорила, что никто никогда не дерзал даже приблизиться к сокровищницам. Страх перед королем-богом был слишком силен. Во всяком случае, каждого пойманного ждала смерть после целого дня пыток.
Молча, бесшумно Смит и Перси опорожнили мешки и заложили заряды на расстоянии двадцати пяти футов, соединив их пороховой дорожкой, чтобы обеспечить несколько взрывов подряд. Потом они еще ближе подобрались к деревне. Быстро переглянувшись, они перекрестились и подожгли порох. Оба молились про себя в течение нескольких секунд, прошедших до первого взрыва.
Первый заряд со свистом выбросил пламя и грохот в молчание леса. Стало светло, как летним днем в полдень. На секунду наступила жуткая тишина. Потом начался кромешный ад. Шум оглушал. Все живые существа бросились в лес. Подхватив мешки, Смит и Перси помчались к сокровищницам. Они увидели, что дикари врассыпную бегут от взрывов. В один миг деревня опустела, словно вымерла.
Подбежав к первой огромной сокровищнице, мужчины откинули деревянные пластины, защищавшие дверь, и ворвались в длинное здание. Они резко остановились. Внутри по обе стороны от входа возвышались деревянные изваяния, одно представляло собой дикую кошку, другое — огромную ящерицу. Два этих устрашающих стража пристально смотрели на них. Позади каждой статуи мерцал факел, отбрасывая неяркий тревожный свет.
— Боже милосердный, — пробормотал Перси, в свою очередь таращась на завораживающие создания.
— Быстрей, мы должны найти золото. — Смит потянул Перси за руку.
Мужчины поспешили по проходу между грудами всевозможных мехов, кож, лежащих кипами, луков и тысяч стрел, сотен богато расшитых накидок, дюжин и дюжин медных изделий и шкатулок с жемчугом. Но ни следа золота и других драгоценностей.
— Черт, где же они прячут свое золото? Где рубины и алмазы? — Смит в нетерпении добежал до конца здания.
Миновав кучи добра, они ненадолго остановились у заднего выхода из капища. Здесь также стояли две статуи, на этот раз на них мрачно глянули мужчина и медведь.
— Другие боги, — сказал Смит. — Здесь ничего, надо осмотреть остальные капища. Быстро!
Они выскочили из хранилища в опустевшую деревню, добежали до второго капища и вломились туда, плечами вышибив деревянную перегородку при входе. Их уже не удивили деревянная дикая кошка и такая же чудовищная рептилия, обнажившие свои зубы прямо над ними. Мужчины пробежали по всей длине восьмидесятифутового сооружения. Эта сокровищница ломилась от съестных запасов: зерно, сушеная оленина, рыба, орехи и другая еда; эти горы великий король получил со своих подданных в качестве дани.
— Ну уж в третьем доме должны быть ценности, должны! — крикнул Смит, и мужчины во всю мочь бросились к последнему строению. Они взмокли от спешки и нетерпения, сломав дверь и стремительно обследуя капище. Но все было то же самое. Ни золотых самородков, ни изумрудов.
Под злобным взглядом скалившего клыки деревянного медведя мужчины остановились, на лицах их отразилось страшное разочарование.
— Ничего! Совершенно ничего! — воскликнул Перси.
— Надо вернуться в лес. Скорей! Скорей! Стража может появиться в любую секунду, — подгонял Смит, пока они выбирались наружу.
Людей в деревне все еще не было, хотя обыск занял больше времени, чем они думали. Мужчины понеслись к деревьям, словно все местные боги гнались за ними по пятам. Они не останавливались, пока от деревни их не отделили две мили. Здесь они упали ни землю.
— Нам повезло, — сказал Смит. — Мы убрались оттуда вовремя. Но, Перси, невероятно, чтобы у Паухэтана не было сокровищ.
— Для него все это — богатство, Джон. В своем мире, который теперь стал и нашим, он неимоверно богат.
— Ба!
— Да с этой провизией может пережить зиму не одно такое поселение, как наше.
— Верно, но я надеялся, что мы сможем послать в Англию драгоценности, подобные тем, что нашли в Новом Свете испанцы.
— Они встретились с другой цивилизацией к югу отсюда. У меня такое чувство, что единственный способ найти золото и камни — грабить у наших берегов испанские корабли.
— И правда, я уже отправил в Лондон письмо, где упоминаю о такой возможности, — отозвался Смит.
Внезапно Смит схватил Перси за руку:
— Ш-ш-ш. Ты слышишь птиц?
— Да.
— Ночь хоть глаз выколи. Это не птицы!
Смит осторожно двинулся вперед, Перси следовал за ним шаг в шаг. Любой слабый звук, произведенный ими, двадцатикратно усиливался в их воображении. Каждая тень казалась зловещей.
— Мы должно постараться быстро добраться до шлюпки. Никаких остановок, — прошептал Смит.
Мужчины двигались как могли тихо и быстро. Они прошли еще примерно мили полторы. Неожиданно прямо над ухом Смита раздалась птичья трель. «Они нас догнали, — подумал Смит, и по спине у него побежали мурашки. Он вытащил мушкет и сделал Перси знак последовать его примеру. — Боже мой! И я мог подумать, что мы от них ускользнули!»