Показания одноглазой свидетельницы
Шрифт:
– Могу я закурить?
– Пожалуйста, – сказала девушка и указала на медную вазочку, которая служила пепельницей и была заполнена окурками до половины.
– Хотите сигарету? – спросил Мейсон.
– Что ж... можно.
Мейсон вынул из кармана портсигар, угостил Селинду сигаретой, потом закурил сам.
Сделав глубокую затяжку, девушка отложила сигарету, выпустила тонкую струйку дыма и сказала:
– Ну, начинайте допрос.
– Вы приятельница Фарго? – спросил Мейсон.
Она опять сперва замялась, а затем взглянула ему прямо в глаза.
– Да.
– У вас с ним очень дружеские отношения?
– Интимные, вы это хотели знать?
– И давно вы с ним в интимных отношениях?
– Вас это касается?
– Думаю, да.
– Около полугода.
– Он обещал когда-нибудь на вас жениться?
– Не будьте дураком. Он ведь уже женат.
– В какое же положение вы себя поставили?
– Вы сами знаете. Ведь вы адвокат.
– Ну а на что же вы надеялись, вступая с ним в такие отношения?
– Перестаньте, не злите меня.
– Нет, правда, на что?
– Это уж пусть он решает.
– Вы с ним строили какие-то планы?
– Нет.
– Он счастлив с женой?
– Нет.
– Вы знаете, что его уже нет в живых? – вдруг как бы невзначай спросил Мейсон.
Девушка так и подскочила.
– Вы знали? – повторил Мейсон.
– Вы не разыгрываете меня?
– Он умер, – сказал Мейсон. – Думаю, что его убили.
– Значит, это сделала она, – убежденно сказала Селинда.
– Почему вы так решили?
– Потому что он... он этого ожидал от нее.
– Откуда вы это знаете?
– Он говорил мне.
– Так они в самом деле не ладили?
– Да.
– Из-за чего?
– Не знаю, – сказала она устало. – Из-за чего люди не ладят, когда они живут вместе, хотя до смерти осточертели друг другу и давно хотели бы порвать, да все как-то не получается. Злятся, придираются друг к другу. Они, может, и по любви поженились, но все это уже давно прошло, а теперь жену чертовски раздражает то, что муж мозолит ей глаза днем и ночью, а его раздражает жена. Он старается уязвить ее, она – его. Муж все время ворчит, и у жены появляется чувство, что она уже никогда не сможет ему угодить. Начинается с того, что цапаются, как кошка с собакой, а потом – развод.
– Так было и у вас?
– Да, – подтвердила Селинда. – Именно так. Вы, мистер Мейсон, наверно, видели карточку там, внизу. Написано: «Лейри», затем зачеркнуто. Я его вычеркнула из своей жизни, как из этой карточки.
– Давно?
– Восемь месяцев тому назад.
– Вы развелись?
– Еще нет. Пока я только от его фамилии отказалась.
– Почему вы до сих пор не развелись?
– Потому что он не желает платить за развод, и будь я проклята, если я выложу свои, тяжким трудом заработанные деньги, чтобы купить ему свободу. Он пока живет холостяком, но рано или поздно какая-нибудь куколка окрутит его и захочет запустить коготки в его деньги. Он размякнет и тогда-то уж придет ко мне, чтобы получить «свободу», развод то есть.
– Как же вы поступите?
– Может быть, выжму из него немного денег, – ответила она. – В конце концов, я прожила с ним пять лет. Это дает мне кое-какие права. Пять лет назад я могла бы неплохо пристроиться, а теперь я... словом, я уже не та.
– Вы довольно философски смотрите на жизнь.
– Пытаюсь. Расскажите мне об Артмане. Вы не обманываете, не разыгрываете меня?
– Нет. Он умер.
– Убит?
– Убит, я думаю.
– А где его жена?
– Предполагается, что отправилась навестить свою мать в Сакраменто.
– Когда она уехала?
– Сегодня утром.
– А когда убили Артмана?
– Часа полтора-два тому назад.
– Выясните, где была его жена в это время, – сказала Селинда, – я уверена, что это сделала она.
– А вы сами ничего не знаете об этом? – спросил Мейсон.
– Абсолютно ничего.
– Когда вы легли спать?
– Примерно в пять утра.
– Вы живете здесь одна?
– А как, по-вашему?
– Вы спали, когда я позвонил?
– Да.
– Вы были в постели с пяти утра?
– Ну конечно.
– А где вы находились сегодня примерно в десять часов утра?
– Спала вот на этой подушке. Почему вы спрашиваете? Хотите впутать меня в это дело?
– В котором часу закрывается «Золотой гусь»?
– Часа в два ночи.
– Где вы находились между двумя ночи и пятью утра?
Она покачала головой и сказала:
– Это вас не касается. Я не люблю лицемерить и про себя рассказываю вам все как есть, но когда речь идет не только обо мне, это совсем другое дело.
– Так вы были не одна? – сказал Мейсон.
– Да, – ответила она насмешливо. – Я была не одна. У меня есть множество достоинств, за которые мне недурно платят. У меня их даже гораздо больше. Я живу как хочу, и вмешиваться в мою жизнь ни у кого нет права.
– Давайте все-таки внесем полную ясность, – сказал Мейсон.
– Я думала, мы уже сделали это.
– Не были ли вы примерно в половине одиннадцатого утра у Артмана Фарго в его доме на Ливингтон-драйв, двадцать два восемьдесят один, в запертой спальне?
– Нет.
– А где вы были?
– Здесь.
– Вы водите машину?
– Конечно.
– Так не вы ли это выехали на «кадиллаке» Артмана Фарго из гаража часа два назад?
– Не болтайте глупостей!
– Это были вы?
– Нет, не я.
– Что вам известно о миссис Фарго?
– Я с ней не знакома. Видела ее у нас в «Золотом гусе». Артман был там с ней вчера вечером.
– А что вам известно о ней?
– Я думаю, об этом не стоит распространяться, если только... ну... если правда, что Артман убит.