Показной блеск
Шрифт:
— Меня?
Я кивнула.
— Ты показал мне, что даже работа в старом баре в Монтане может быть увлекательной. Что есть радость, которую можно найти в работе. У меня этого никогда не было. Поэтому для моей первой настоящей работы я хочу быть уверенным, что это то, что никогда не разрушит мою страсть. Лучший способ, который я могла придумать для этого, — сделать так, чтобы речь никогда не заходила о деньгах.
Дакота кивнул, но ничего не сказал, продолжая медленно обходить комнату по кругу, осматривая каждый дюйм. С каждым его шагом мое беспокойство возрастало в десять раз.
— Думаешь… — Я с трудом сглотнула, страшась его оответа. — Тыдумаешь, это глупо?
— Нет. — Он остановился и смерил меня взглядом. — Это блестяще.
Желание заплакать было сильным, и я подавилась комом в горле. Я так хотела поделиться этим открытием с Дакотой. Он был для меня таким источником вдохновения. Но больше, чем я хотела, чтобы он был здесь, я хотела, чтобы он считал мою идею особенной.
Потому что я думала, что все в нем было замечательным.
Я сморгнула слезы, покалывающие уголки моих глаз. Мой подбородок опустился, пряча слезящиеся глаза, когда шаги Дакоты приблизились.
Его ботинки остановились рядом с моими, когда его рука коснулась моей щеки, обхватила ее и повернула мое лицо к своему.
— Я такая плакса. — Я шмыгнула носом. — Я жалкая.
— Не говори так, — прошептал он.
Вот так мы вышли из моей студии и вернулись в Ларк-Коув, где он сказал мне то же самое за кучей арахисовой скорлупы. Обратно в то место, где я влюбилась в него.
По моей щеке без разрешения скатилась слеза, но он поймал ее большим пальцем.
— Я горжусь тобой. Так чертовски горд.
— Остановись, — взмолилась я. — Ты только заставишь меня плакать еще больше.
— Тогда плачь, детка.
Я упала вперед, моя голова упала ему на грудь. Его длинные руки обвились вокруг моей спины, и он держал меня, пока я не выпустила еще несколько слез, а затем поборола остальные.
Там было так много эмоций, что я не знала, как с ними справиться.
Он был здесь. Я скучала по нему.
Он уезжает. Я снова буду скучать по нему.
Я была взволнована открытием студии. Я была в ужасе от того, что студия потерпит неудачу.
— А что, если это произойдет? — Тихо спросила я в его черную рубашку.
— Что произойдет?
Я подняла глаза.
— Что, если студия потерпит неудачу?
— Этого не произойдет. Ты не позволишь потерпеть неудачу.
— Но что…
Он прижал палец к моим губам, прерывая меня.
— Когда я покупал свой первый дом, я спросил своего дядю о том же самом. Знаешь, что он мне сказал?
Я покачала головой.
— Он сказал мне задать другой вопрос «что, если». Что, если я возненавижу быть домовладельцем? Что, если арендатор попросит купить это место, а я продам его раньше, чем планировал? Что делать, если в дом попадет молния и он сгорит дотла? Разве все это сделало бы меня неудачником?
— Нет.
— Нет. Это просто означает, что ты живёшь и учишься. Возможно, это не то, чем ты будешь заниматься всю свою жизнь. Но если ты отдашь этому все силы, ты никогда не потерпишь неудачу.
Я снова прислонилась к его груди.
— Спасибо.
Он понятия не имел, как сильно мне нужно было услышать эти слова.
Моим самым большим страхом была не просто неудача, а разочарование. Если бы эта студия провалилась, я понятия не имела, как отреагировала бы моя семья. Я так нервничала, что несколько месяцев назад взяла с Обри клятву хранить тайну, заставив ее пообещать, что я расскажу остальным в свое время. Мне даже удалось избежать встречи с отцом в «Кендрик Энтерпрайзиз», когда я пошла на работу.
Но полторы недели назад, когда надвигалось открытие, мне наконец пришлось признаться и рассказать им о том, чем я занимался. Их возбуждение только усугубило мои тревоги.
— Я не хочу подводить свою семью, — прошептала я. — Не снова.
— Ты могла бы.
— Что? — Я отступила назад, чтобы убедиться, что правильно его расслышала.
— Ты могла бы. — Он кивнул. — Ты можешь делать не совсем то, что они хотят, или так, как они этого хотят. Но поверь парню, который годами разочаровывал свою семью. Это не имеет значения. Не делай этого, если ты хочешь, чтобы они гордились тобой. Делай это, потому что это будет питать твой дух. Мое предположение? Они будут чертовски гордиться, что бы ни случилось.
— Я не думала об этом с такой точки зрения. — Я позволила его словам осмыслиться, а затем улыбнулась ему. — Ты всегда знаешь, что нужно сказать.
Он усмехнулся.
— Рад, что ты так думаешь, потому что я просто говорю то, что думаю.
— Пойдем. — Я взяла его за руку и вывела из студии обратно в коридор. — Я покажу тебе офис. Тогда мы сможем осмотреть город. Есть ли какое-нибудь место, куда ты хотел бы пойти?
— Как насчет того, чтобы ты отвез меня в свои любимые места? Проведите мне экскурсию по городу в стиле Софии Кендрик.
Я улыбнулась.
— Ты не хочешь посмотреть на туристические места?
Он пожал плечами.
— Я могу посетить их в другой раз.
Мое сердце подпрыгнуло.
— Ты собираешься вернуться?
— Может быть, когда-нибудь. Это классный город. Когда-нибудь мне придется посетить его снова.
— О. — Мое возбуждение угасло. Конечно, он не вернется, чтобы навестить меня. Он был здесь в качестве одноразового одолжения, потому что я практически умоляла его прийти.
Секс был бонусом, хотя, если бы я убрала его со стола, он все равно бы прилетел. Это было не более чем интрижкой на выходные. Не так ли?
Так почему же он пережил четырехмесячную разлуку? Почему я это сделала? Было ли здесь что-то большее, чем просто случайные любовники на расстоянии?
Может быть, у этого было будущее. Может быть, этот недолгий роман и не должен был быть недолгим. Может быть, у нас было что-то настоящее.
Впервые в жизни я встретила мужчину, который был достоин моего внимания.
За исключением того, что, когда я заглядывала в будущее, я не могла представить нас вместе. Я не могла представить себя живущей в Монтане. Я не могла видеть его здесь, со мной, в городе. Было ли что-то промежуточное? Образ жизни, который подходит нам обоим?