Покидая царство мертвых
Шрифт:
– Что это? – удивился он.
– Шоу начинается, – ответил Иван.
– Что начинается?
– Концерт.
На сцену под улюлюканье мужчин вышла длинноногая брюнетка в серебристой тунике. Она скользнула к вертикальному шесту и принялась крутиться вокруг него в грациозном танце.
Максим, повернув голову практически на сто восемьдесят градусов, смотрел на ее ритмичные выкрутасы с удивлением. Когда она сбросила с себя тунику, он озадаченно нахмурился. А когда на пол полетел серебристый бюстгальтер, Орлов, не поверив своим глазам, воскликнул:
– Она что, раздевается?
Брюнетка, продолжая вертеться вокруг шеста, приспустила серебристые трусики.
– Боже! – выдохнул Максим и, взглянув на Ивана, сухо приказал: – Иван, отвернись!
– С какой стати?
– Отвернись, говорю!
– Да в чем дело-то?
– Девочка слишком много выпила. Завтра ей будет стыдно.
Иван улыбнулся:
– Что за чушь? Раздеваться – ее работа.
– Что? – Лицо капитана Орлова потемнело. – В каком смысле?
– Вы что, ни разу не видели стриптиз?
Максим качнул головой:
– Нет.
– Это такое развлечение. Ну, как театр одного актера. То есть актрисы.
– И что, она собирается раздеться полностью?
– Конечно.
Максим вскочил со стула.
– Пойдем отсюда! – приказал он.
– Но…
– Пойдем, а то я начну орать тебе на ухо, пока ты не свихнешься!
– Ладно, ладно, – примирительно и удивленно проговорил Холодков. – Только я расплачусь с официанткой.
Несколько минут спустя они вышли из бара на свежий воздух. Максим перевел дух, покосился на Холодкова и сказал:
– Значит, говоришь, стриптиз?
– Угу, – кивнул тот.
– Тлетворное влияние загнивающего Запада. – Макс вздохнул. – Я про это слышал… Черт, жалко девчонку, молодая совсем. Ей бы еще жить да жить. Выйти замуж, родить детей… Зачем она поставила на себе крест в таком юном возрасте?
– Она его и не ставила, – сказал Иван. – В наше время стриптизерши даже становятся звездами. Ими восхищаются, им подражают. Они делают карьеру.
– Карьеру? – Максим прищурился. – Ты серьезно?
– Да.
– Кошмар! Если так пойдет и дальше, то скоро мужики будут раздеваться перед женщинами за деньги!
– Э-э…
– Ладно, расслабься, я просто нагнетаю. – Максим вздохнул. – Слава богу, до такого никогда не дойдет. Мужчины останутся мужчинами на все времена. Черт, как хочется курить! – Орлов полез в карман за леденцами. – Послушай-ка, Иван…
– Что?
– Я хочу тебя кое о чем спросить. Только поклянись, что ответишь честно.
– Клянусь.
Максим оглядел улицу, затем перевел взгляд на Холодкова и спросил, понизив голос:
– У вас была Третья мировая война, и американцы захватили нашу страну? Только отвечай честно, не щади меня.
– Я и не щажу, – пожал плечами Иван. – Никакой войны не было.
– Да? А тогда почему в Москве все вывески на английском?
Иван обвел взглядом улицу. В глаза бросилось разноцветное неоновое изобилие: «Pub», «Weekend», «Panasonic», «McDonald’s»…
– Не знаю, – сказал Иван. – Как-то так повелось.
– Откуда повелось?
– Не помню. Я тогда еще был ребенком.
Они немного помолчали.
– Все не так уж и плохо, – утешающе сказал капитану Иван Холодков.
– Угу, – глухо отозвался Макс. – Кстати, ты забыл пиджак в стриптиз-баре.
– Да? – Иван зябко повел плечами. – Действительно. Сейчас сбегаю.
– Иван…
– Не волнуйтесь за мой нравственный облик, товарищ капитан. Обещаю: я не буду смотреть на сцену.
Холодков повернулся и скрылся в баре. Максим снова оглядел залитую светом улицу Москвы. И вдруг замер: взгляд его упал на большой рекламный щит с полуголыми мускулистыми парнями и огромной надписью:
«Лучшие мужчины для веселых дам! В этот вечер я разденусь только для тебя!»
Максим обхватил голову руками и тихо застонал.
11
Домой Иван вернулся поздно вечером.
– Клава все еще здесь? – спросил он от двери, прислушавшись к льющейся в ванной воде.
Тимур отвел взгляд от экрана телевизора.
– Слушай, браза, тут выяснилось, что ей негде жить, – виновато сказал он. – И кстати… я так и не понял, что тебя в ней не устраивает? Она же не суется на твою половину.
– Но она постоянно торчит в ванной, – хмуро сказал Иван. – Тимур, пожалуйста, сделай так, чтобы к завтрашнему вечеру ее здесь не было.
– Не волнуйся, брат, завтра я ее выставлю. Слушай, не сгоняешь за пивом?
– Тим!
– Прости, прости. Просто ты в пиджаке, вот я и подумал… Ладно, забудь!
У себя за ширмой Иван скинул пиджак с джинсами и переодел футболку.
– Твой друг? – спросил Максим, сидя в кресле и кивнув в сторону ширмы.
– Угу, – отозвался Холодков, натягивая спортивные штаны. – Семь раз поступал в театральный вуз и все семь раз проваливался.
– Кажется, он не теряет надежды.
– Ага. Валяется с утра до вечера в кровати и играет в свою приставку.
– Во что?
– Неважно.
Макс улыбнулся:
– Он мне понравился.
– Да уж… Вы бы с ним поладили.
Переодевшись, Иван сел на кровать и посмотрел на Макса.
– Что дальше? – спросил он.
– Дальше? Ты сказал, что не помнишь деталей моего убийства. Так?
– Так.
– Значит, нужно найти того, кто знает. Того, кто был рядом… Ведь не один же я брал этого бандита!