Покидая царство мертвых

Грановская Евгения

– Спасибо, Жора! – с чувством сказал Макс. – Я знал, что ты настоящий друг!

– Максим Орлов был лучшим оперативником в Москве, – сказал Георгий Сергеевич. – Мент от бога! Сила, ум, храбрость – все это в нем было. Кроме того, Макс был очень прозорлив. Однажды он сказал мне: «Георгий, ты прирожденный политик». Его слова заставили меня задуматься о своей жизни и о пути, который мне следовало избрать. И вот я здесь!

Макс усмехнулся:

– Вообще-то, я сказал, что таким идиотам, как

ты, нечего делать в политике. Но твоя версия мне тоже нравится.

– Однако справедливости ради следует сказать, что многие недолюбливали Максима, – продолжил вице-мэр. – Людям не нравились его эгоизм и вечное хвастовство. Им не нравилось, что он плевал на всех вокруг и думал только о себе.

– Что? – Максим удивленно поднял брови. – Ты что городишь, Жоржик?

Иван, записывая в блокнот, переспросил:

– Так, говорите, он был хвастун и эгоист?

Мэр улыбнулся:

– Между нами говоря – да. Но не стоит делать на этом акцент.

– Эгоист? – возмущенно воскликнул Максим. – Я – эгоист? Да я сто раз спасал твою шкуру!

Мэр улыбнулся:

– Будь он сейчас здесь, он бы стал кричать, что сто раз спасал мою шкуру. И он был искренне в этом уверен. Но на самом деле это мы, простые опера, прикрывали его «звездный зад».

– Жоржик, ты сволочь, – отчеканил Макс.

Иван улыбнулся:

– Хорошо, что вы говорите о нем правду. Это поможет нам восстановить реальный облик капитана Орлова. Понять, каким он действительно был. Георгий Сергеевич, расскажите, как он погиб?

– Ну, давай, – прищурился Макс, – расскажи!

Вержбицкий сдвинул брови, несколько секунд молчал, а потом сказал со вздохом:

– Если говорить честно, то Максим Орлов погиб по глупости.

Лицо Максима вытянулось от изумления.

– Что-о?

– Ну да, по глупости, – повторил Вержбицкий. – Мы знали, что в квартире укрылся бандит Колюжный. Нужно было просто дождаться подмоги, но Макс не хотел ждать. Он ринулся в дом один и получил несколько пуль.

– А Колюжный?

– Колюжный попытался скрыться, но я его остановил.

– Я об этом читал в Интернете, – сказал Иван. – Кажется, после этого вас наградили и пригласили на работу в горсовет?

– Да, с этого началась моя политическая карьера. Так уж получилось, что гибель Максима стала для меня… в некотором роде судьбоносной. Но если бы можно было все вернуть назад… – Вице-мэр достал из кармана шелковый платок и промокнул им глаза. – Жалко Максима, – сказал он. – Очень жалко. Талантливый был человек, а погиб ни за грош.

Максим грубо выругался и в сердцах ударил кулаком по стакану с водой. Стакан перевернулся, и вода разлилась по столу, закапала на пол.

Вержбицкий и Иван уставились на упавший стакан.

– Вероятно, сквозняк, – сказал Иван.

– Да, – проговорил вице-мэр задумчиво. – Наверное.

Он протянул руку и поставил стакан на стол.

Иван посмотрел на хмурое лицо Максима и понял, что пора уходить.

– Спасибо за подробный рассказ, Георгий Сергеевич! – поблагодарил он.

– Не стоит благодарности, – улыбнулся вице-мэр. – Знаете, я ведь любил этого сукиного сына! Любил как брата, и даже сильнее. Пожалуй, я был единственным, кто его любил!

– Это неправда, – хмуро сказал Макс. – Люди любили меня.

Иван и Георгий Сергеевич поднялись.

– Держите меня в курсе дела, – с улыбкой сказал вице-мэр. – Я хочу первым увидеть ваш буклет, когда он будет готов.

– Хорошо. Спасибо, что уделили мне время.

– Ну что вы! Это совершенные пустяки.

Иван вышел наконец из кабинета, но Максим остался еще на несколько секунд, чтобы посмотреть старому другу в лицо и сказать:

– Жоржик, когда-нибудь ты тоже умрешь. И когда мы встретимся, эта встреча тебя не сильно обрадует!

Вице-мэр нахмурился, будто и впрямь что-то услышал, повернул голову и задумчиво посмотрел на стакан. Затем протянул руку и нажал на кнопку коммутатора.

– Слушаю вас, Георгий Сергеевич! – проворковал из динамика нежный голос секретарши.

– Марина, как твоя мама?

– Уже поправляется.

– Рад за нее. И за тебя тоже. Передавай ей привет!

– Обязательно, Георгий Сергеевич!

– Принести мне, пожалуйста, кофе. И приготовь проекты застройки Люберецких полей, но не заноси. Когда я буду уходить, заберу их с собой.

– Хорошо, Георгий Сергеевич. Что-нибудь еще?

– Пока нет.

Отключив коммутатор, Вержбицкий надолго задумался. Время от времени он поглядывал на упавший стакан и хмурил брови. Вице-мэру было не по себе. Его мучили неприятные предчувствия.

Наконец Вержбицкий вышел из задумчивости, протянул руку и снова нажал на кнопку коммутатора.

– Слушаю вас, Георгий Сергеевич, – пропел из динамика бодрый голос секретарши.

– Марина, я хотел у тебя спросить. Ты, кажется, говорила, что твою мать поставила на ноги какая-то суперцелительница?

– Да, Георгий Сергеевич.

– Еще ты говорила, что она колдунья.

– Она не любит, когда ее так называют.

– Я ее понимаю. Сообщи-ка ты мне ее адрес и телефон.

– Хорошо, Георгий Сергеевич, я занесу вам ее визитную карточку.

– У нее и визитка имеется? – Вержбицкий усмехнулся. – Продвинутые нынче пошли колдуньи.

– Да, Георгий Сергеевич, и не говорите. Только… Я забыла вам сказать, что Роза Матвеевна – цыганка.

– Кто бы сомневался, – проворчал Вержбицкий.