Поклонение огню
Шрифт:
А все шейх! Этот жирный шейх Абдул Аль Азиз! Он ее поднял, и он же опустил на самое дно. Впрочем, что бога гневить, на дне она уже побывала. Когда они с Кабаном в первый раз приехали в Эмираты, ей пришла в голову гениальная мысль сбежать от него со всеми его деньгами.
Жизнь в Эмиратах она вела разгульную, насколько это возможно в исламской стране. А потому деньги быстро кончились, и Надя вынуждена была пойти на работу танцовщицей беллиданса. Но это было прикрытием. На самом деле она зарабатывала деньги не столько на сцене, сколько после
Она настолько понравилась шейху Абдулу Аль Азизу, что он выкупил ее у хозяина и забрал к себе во дворец. В доме шейха прекрасная одалиска каталась как сыр в масле. Шейх отличал ее, заходил несколько раз в неделю в ее апартаменты, исполнял свои мужские обязанности, а иной раз заставлял исполнять перед гостями танец живота.
Может, и по сей день продолжалась бы эта сказка, если бы не поручение вывезти из России внука шейха Алешу. Здесь его называли иначе — Али…
Год назад вечерним рейсом Белов прилетел с Камчатки в Красносибирск. Куда только не заносит по служебным делам директора алюминиевого комбината! В аэропорту Александра встречали Виктор Злобин, Арсений Степанович Власов и Доктор Ватсон.
Когда Александр в длинном черном плаще и с дипломатом в руках вышел из здания аэропорта, то сразу же попал в объятия Степаныча и Дока. А Виктор Злобин фамильярничать с Беловым не стал, хоть и рад был его видеть. Как никак он состоял на службе у директора комбината и соблюдал дистанцию. Крепко пожав прилетевшему руку, Злобин басовито сказал:
— С приездом, Александр Николаевич!
Белов похлопал своего начальника службы безопасности по плечу.
— Здорово, Витек! — и отдал ему дипломат. Затем с улыбкой оглядел приятелей. — Вся компания, за исключением Федора, в сборе.
— У Федора, сам знаешь, — откликнулся Доктор Ватсон, — шифер съезжает с этим его домом бомжа. Не до нас ему сейчас. Нашел каких-то бичей, говорит, будто ученые какие-то спившиеся. Вот и нянчится сейчас с ними, наставляет на путь истинный.
— Тоже дело, — одобрительно кивнул Белов. — Заеду как-нибудь к нему, поговорю. — Он взглянул на Власова. — У тебя, Степаныч, как дела с «Сибирским кренделем» идут?
— Идут, Саша, идут! — усмехнулся Арсений Степанович. — Хлеб всему голова, куда же без него в России. Мы ведь хлебоеды знатные!
— А как с «Бальзамом Вонсовского»? — перевел взгляд на Ватсона Белов.
Вопрос был болезненный. Док развел руками.
— Все так же. До сих пор патент не получил. — Док был профессионал. Он сразу же заметил у Александра на шее ссадину и поинтересовался: — А это что у тебя?
— Так, — отмахнулся Белов. — Ерунда. Выдался свободный денек, по горам на Камчатке полазал, оцарапался маленько.
Начался дождь. Проходившие мимо люди заспешили, стали раскрывать зонтики. Компания заторопилась к автомобилю Степаныча. Под шум барабанящих по фургону капель расселась в нем по местам. Степаныч не спеша завел мотор, погазовал на холостом ходу и тронулся с места.
— Все по вулканам лазаешь, Александр Николаевич, — проворчал Витек, когда автомобиль, развернувшись, бесшумно помчался прочь от аэропорта. — Делать тебе нечего.
Действительно, в последнее время у Белова появилось хобби. Он коллекционировал вулканы, вернее, спуски в них.
— Ничего ты не понимаешь, Витек, — хмыкнул Саша. — Вулканы — давняя моя мечта. Я с детства хотел стать геологом, мечтал изучать вулканы, но не удалось, судьба меня в другую сторону развернула. Зато теперь свободное время могу посвятить любимому занятию.
— Чего же в вулканах интересного? — удивился Злобин. — Только воздух отравляют, му сорят в атмосферу.
— Экстремальные ощущения. Это как наркотик.
Начальник службы безопасности Красносиба не разделял точку зрения своего начальника. На его лице застыло вежливо-снисходительное выражение.
— Не романтик ты, Витек! — укорил Белов друга. — Вулканы — это же здорово! Я всегда мечтал попасть на Эоловы острова в Средиземном море. — Александр воодушевился и, уже обращаясь ко всей компании, сказал: — Эол — бог ветра. Представляете, мужики, маленькая островная дуга посреди лазоревого моря, несколько островков — и на них два вулкана. Один Стромболи, другой — Вулкано. Стромболи непрерывно извергается каждые двадцать минут, вы только вдумайтесь, с тысяча пятисотого года до нашей эры! Вся Европа там уже побывала, кроме меня.
Степаныч круто заложил руль, объезжая резко остановившуюся перед фургоном машину, и, выругавшись, сказал:
— Какие твои годы, Саша. Побываешь еще на своих счастливых островах.
— Конечно, побываю! — охотно откликнулся Белов. — И не только на них. Вулканов на земле великое множество. Есть у них свои тайны, загадки. Вот! — Александр взял у Злобина дипломат, открыл его и достал красочно оформленную книгу. — «Горн Гефеста». Есть такой ученый — Осип Ильич Штернгарт. Эту книгу о вулканах он написал. Очень интересно. Если есть желающие, могу дать почитать.
Желающих ознакомиться с «Горном Гефеста» не нашлось.
— Эх, не понимаете вы в жизни ни черта! — рассмеялся Белов. — Есть упоение в бою, и есть упоение на краю кратера вулкана. Ну и хрен с вами, обыватели! Живете, как черви слепые, ни сказок о вас не напишут, ни песен о вас не споют.
Он раскрыл книгу и, в который раз, принялся рассматривать великолепные иллюстрации любимой книги.
Александр Белов сдержал слово и на следующий день перед работой заскочил в Дом Сорского. Это подведомственное Красносибмету учреждение располагалось на базе дома отдыха комбината, и в том, что Белов заглянул сюда, ничего удивительного не было. Федор сумел раскрутить подброшенную Беловым идею создания ночлежки. За короткое время Лукину удалось превратить заброшенную базу отдыха в процветающий приют, слава о котором шагнула далеко за пределы города.