Поклонение огню
Шрифт:
— Значит, главное — оказаться за колючей проволокой, — произнес он, завинтил пробку на фляжке и бросил посудину на песок. — Ладно, давай будем думать, как можно проникнуть к воякам.
Белов и Шмидт, передавая друг другу бинокль при обнаружении интересных деталей, стали изучать базу. Ничего подходящего в голову не приходило. Было ясно, что пробиться сквозь ограждение невозможно, часовые запросто пристрелят. Значит, прорыв отпадает. Остаются ворота. Дежурному по КПП хоть разговаривать разрешается, не то что часовому.
Дежурному и голову
Может быть, попробовать пробраться в грузовик с продуктами, замаскироваться среди них и таким образом проскочить через КПП? Хотя, нет. Неизвестно, когда в последний раз завозили продукты, может быть, вчера, а в следующий раз повезут через неделю. Ждать столько времени они не могут.
Ближе к вечеру у ворот базы появился мусоровоз. Это была большая желтая машина с торчащим сзади коробом мусоросборника. Давешний сержант даже не стал досматривать автомобиль, он лишь вскочил на подножку, заглянул в кабину, затем спрыгнул и махнул рукой — проезжай!
Белов и Шмидт переглянулись. Им обоим пришла в голову одна и та же мысль.
Машина медленно проехала на территорию базы, следом за ней отправился вынырнувший из какого-то строения вооруженный автоматом солдат. Мусоровоз подъехал к кухне базы и остановился. Из кабины вышел мужчина, одетый в яркую зеленую униформу и в бейсболке того же цвета. Он взялся за один из трех контейнеров, подтащил его к мусороприемнику, затем нажал на какую-то кнопку, расположенную сбоку автомашины. Контейнер поднялся, перевернулся и вновь стал опускаться. Опорожнив таким же образом две оставшиеся пластиковые бочки, мусорщик поехал к следующей точке, затем еще к одной. Она находилась в дальнем углу базы неподалеку от стоявших там вертолетов. Работал человек деловито, споро. И все время за его действиями наблюдал находившийся поблизости вооруженный автоматом вояка.
Но вот что странно: Белову показалось, что мусорщик на кого-то очень похож. Однако Саша не придал этому обстоятельству значения. Ну откуда у него в Кувейте могут быть знакомые?
К воротам сопровождавший мусоровоз солдат не пошел. Он дотопал до палаточного лагеря, постоял, дождался, когда машина покинет территорию базы, и нырнул в одну из палаток.
Белов и Шмидт снова переглянулись.
— Годится! — заявил Шмидт.
— Что, что годится? — забеспокоилась Лайза.
Она понимала, что мужчины пришли к какому-то решению, но не могла сообразить, к какому именно.
— Позже объясню, — пообещал Белов. Он отполз от вершины холма и встал. — Ладно, поехали домой.
Через пару минут джип вырулил на асфальтовую дорогу…
Белов, Шмидт и Лайза вернулись в городишко уже в сумерках и сразу же направились на розыски «мусорной» компании, обслуживающей базу. Она располагалась в соседнем населенном пункте. Отправились туда.
Городок
База, как это часто бывает, была единственным работодателем в округе, если бы не это, вряд ли арабам пришло в голову организовывать вывоз мусора на таких мощных машинах. По сути, это были мясорубки для твердых отходов.
На зов Белова из одноэтажного неказистого здания вышел пузатый араб, как оказалось впоследствии, владелец компании. У мужчины было смуглое лицо, снабженное аккуратно подстриженными усами, большой нос, обвисшие щеки, торчащие уши и толстые мясистые губы. Из-под насупленных кустистых бровей смотрели маленькие черные глазки. Несмотря на непрезентабельный вид, хозяин компании производил впечатление добродушного и умного человека. Гостей он встретил приветливо, а когда узнал, что пожаловали американские журналисты, чтобы взять интервью, и вовсе растаял.
— О, великолепно, — заговорил он на ломаном английским. — Мы американцы любим. Что вам угодно?
— Мы бы хотели узнать, как обстоят дела с вывозом бытовых отходов в вашей стране, — заявил Белов.
— Хорошо, очень хорошо! — закивал хозяин мусоровозов. — Мы собираем мусор в замечательную американскую машину, а потом увозим его далеко в пустыню и там хороним в большой яме.
В доказательство того, что они действительно живо интересуются санитарной обстановкой данного региона, Шмидт и Лайза защелкали фотоаппаратами, снимая мусороуборочную технику, потом и их хозяина на их фоне. Тот замахал руками:
— О, нет, нет, господа. Мусульманам нельзя фотографироваться. Уберите фотоаппараты, нельзя! Нехорошо человека снимать. Это грех!
Шмидт и Лайза фотоаппараты тотчас же убрали, а Белов продолжил разговор.
— Сколько у вас в городе компаний по уборке мусора?
Хозяин выставил вперед руку с оттопыренными пальцами.
— Одна, моя.
— А что именно вы обслуживаете?
— Ну… — показал на пальцах араб, — американскую военную базу и нефтяные компании.
— О, американскую базу! — оживился Белов. — Мы тоже американцы, журналисты. Нас очень интересует, в каких санитарных условиях живут наши соотечественники. Как часто вы вывозите с территории базы мусор?
— Каждый день. Каждый день! — хозяин компании молитвенно сложил руки, всем своим видом желая показать, что он очень беспокоится о санитарном состоянии американской базы.
— Когда вывозят мусор?
— О, два раза, господа, утром и вечером. Американский солдат не любит, когда у него воняет! — и араб, сморщившись, помахал у носа ладонью, наглядно показывая, как неприятен американцам запах с помойки.