Поколение солнца
Шрифт:
— А если бы эта штука взорвалась от механического воздействия?
— Ребята, — воззвал к разуму Мих: — Она выдержала подрыв микроядерного заряда в непосредственной близости. Уж пару-тройку ударов манипулятором выдержит точно.
— Каков дальнейший план исследования? — ехидно поинтересовалась Щукина Лена: — Полетим к ней и попинаем ногами?
Лейкина Лена осуждающе сказала: — Зачем ты так…
— Как это так?
— Так…
Стоявший между двумя Ленами, Мих поёжился и отступил в сторону.
— Товарищи,
Лены прекратили мерить друг дружку взглядами и повернулись к голокубу. Синтезированное изображение показывало управляемый зонд зависший в неподвижности над своим отражением в зеркальной сфере.
— Никому не кажется, что шар это слишком… по земному? — поинтересовалась Макеренко Оля.
— А чтобы ты ожидала?
Оля пожала плечами: — Не знаю. Что-то более чужое. Более инопланетное.
— Шар слишком удобная форма. Универсальная.
Разговор сам собой затих. Взгляды сосредоточились на очерченных в видеостене экранах и на синтезированном изображении повисшего в воздухе голокуба.
Пилотирующий управляемый зонд, Безумов Максим, сидел с сосредоточенным видом в кресле управления. Половину лица скрывало надвинутое на глаза забрало. Пальцы быстро выписывали в пространстве замысловатые комбинации. В ярком свете, на пальцах пилота тускло блестели управляющие кольца, отслеживающие положение пальцев Максима и переводящие в управляющие команды. Со стороны казалось, будто пилот прядёт невидимую нить.
Артефакт вёл себя смирно. Он полностью не просвечивался сканерами. Вернее почти всегда не просвечивался. Один раз запись показала множество каких-то объектов внутри шара, но такое больше не повторялось и вполне могло быть сбоем аппаратуры. Волин долго рассматривал смазанный снимок сделанный в момент наибольшей «прозрачности» шара, если конечно такой момент действительно был. Клубок переплетающихся нитей, с вкраплениями шаров поменьше, эллипсов, неправильных, не имеющих самостоятельного геометрического названия, объектов.
Посмотрев на снимок, Мих заметил: — Похоже на перепутанные провода проложенные каким-то горе электриком.
Широкий Андрей вынес вердикт: — Искусственная нейронная сеть. Когда я проходил практику в институте робототехники, мы проектировали нейронные компьютеры. Попроще конечно, но всё равно похоже.
— Это живая клетка! — заключила Аня: — Огромная, увеличенная чуть ли не до девяти метров клетка!
Щукина Лена промолчала, только с придыханием вздохнула.
— Фигня какая-то- подвёл итог Максим: — Наверняка сбой аппаратуры. Не может же объект вдруг, на долю секунды, стать прозрачным для сканеров, а потом снова закрыться.
— Это инопланетный артефакт! — принялась защищать находку Два-Ка: — Откуда мы знаем, что он может, а что нет?
— Предположительно инопланетный, — поправила Щукина.
— Законы физики едины для всех. И для инопланетян тоже.
— Предположительно для инопланетян.
Молча слушавший разговор Кирилл Недолётов помотал головой: — Ребят, вы меня окончательно запутали всеми этими «предположительными инопланетянами».
С невинным видом Максим уточнил: — Предположительно запутали?
— Определённо запутали. Определённо!
За всё время исследования артефакт вёл себя смирно, не проявляя никакой активности. Исследователи осмелели и уже без страха стучали по зеркальной поверхности. Нагревали, пробовали прожечь не слишком мощным лазером (идея экипажа «Зари»), облучали всевозможными излучениями. Бесполезно! Шар надменно игнорировал их усилия, оставаясь бесстрастным и холодным (сколько его не нагревай). Похоже, артефакт являлся сверхпроводником или квантовым объектом. Вернее: обычно являлся. Потому, что иногда он напрочь отказывался проявлять свойства сверхпроводимости.
Температура поверхности, время от времени, менялась по каким-то одним создателям шара известным соображениям. Иногда она была на долю градуса выше или ниже окружающей среды. Иногда шар отражал направляемые в него излучения полностью, на сто процентов (по крайней мере, насколько хватало разрешающей способности регистрирующих приборов), иногда поглощал добрую часть излучения без превращения полученной энергии в тепло. Словом, полная неопределённость.
Как пошутил Недолётов Кирилл: — Определённо неопределённая определенность.
Сам по себе, оставленный в покое, шар ничего не излучал. Пустое место, невидимая пылинка надёжно спрятанная в космосе. Невидимка.
В конце-концов ребята осмелели настолько, что дальнейшие исследования проводили не управляемыми зондами, а в ручном режиме, самостоятельно.
Молчавшая по поводу шара Земля наконец-то разразилась приказом: попробовать выковырять находку из куска астероидов и доставить на венерианскую научную станцию. Станция занималась климатическими и геологическими исследованиями Венеры и возможности для работы с артефактом у них явно богаче, чем у двух кораблей космических геологов. В лабораториях на Земле возможностей ещё больше, но, видимо, учёные из больших и красивых институтов не хотели тащить эту штуку к материнской планете.
Также Земля напомнила, что артефакт это, конечно, хорошо. Но и про урановый астероид забывать не стоит. Скоро, по космическим меркам, он минует наилучшую точку для столкновения астероида с одной траектории, на другую, ведущую к обогатительным фабрикам на орбите Фобоса.
Экипаж «Луча» несколько коробило удивительное невнимание к их находке. Инопланетный артефакт, продукт неизвестных технологий неизвестной цивилизации, а внимания кот наплакал. Будто в солнечной системе через день кто-нибудь находит по артефакту, а в удачные дни и по два за раз.