Поколение воинов
Шрифт:
«Но что мы можем сделать?» — спросил Дюпейниль.
«Ты можешь поговорить с бронтином и выяснить, что еще он знает об их флоте. Его снабжали информацией, на основе которой он строил свои модели. Он должен что-то знать. Сейчас он в депрессии, а потому не хочет говорить. Потом, позже, когда мы выйдем из гиперпространства, ты сможешь увидеть экран обзора. У нас нет таких глаз. Зато наш ссли может связаться с другим ссли на корабле Флота; а тот ссли находится в биосвязи с капитаном корабля».
Все незаурядное обаяние Дюпейниля без остатка ушло на то, чтобы взбодрить бронтина. Сперва огромный математик отворачивался, бормоча под нос ряды чисел, но когда Дюпейниль
Наконец бронтин почесал тяжелую голову о руку Дюпейниля, прихватил губами его руку и заговорил:
— В благодарность… за твою доброту… я попытаюсь поговорить с тобой на Стандарте…
— Хотя Стандарт и неточен, хотя он и недостоин твоего гения, не сумеешь ли ты вспомнить, сколько кораблей таких размеров сейчас у сетти?
Бронтин пошлепал длинной верхней губой и вздохнул:
— Количество таких кораблей относится к количеству меньших кораблей, а те, в свою очередь, к меньшим и к самым маленьким, как 1,2:3,4:5,6:5,4. Любопытная закономерность, выбранная сетти за своеобразную гармонию, если я правильно их понял. — Бронтин покачал головой. — Увы… Никогда больше не валяться мне в зеленой сочной траве родных полей, никогда не чертить хвостом по песку в компании сверстников…
— Какая отвага в таком одиночестве, — пробормотал Дюпейниль. По своему опыту он знал, что в некоторых случаях, когда робких превозносят за их смелость, они действительно внезапно начинают проявлять похожие качества. — А каково реальное количество кораблей, соответствующее этому соотношению?
Со звуком, похожим на фырканье, бронтин широко раскрыл свои чудесные глаза цвета лазури:
— А! Ты же понимаешь, что это соотношение — чисто теоретическое. Сам флот состоит из подлинных кораблей, какое-то количество которых в любое время находится в ремонте и так далее. Из тех же, которые на самом деле присутствуют здесь, в том смысле, в котором «здесь» имеет какое-либо значение… Тебе вообще знакомы трансформационные ряды Сере-клет-владина и их применение в отношении гиперпространственных флуктуационных вариаций?
— Увы, нет, — кротко ответил Дюпейниль, который вообще впервые услышал о существовании подобных вещей.
— Уф-ф-ф-ф…. всего сто четыре корабля. Восемь подобных этому — что, разумеется, заставит тебя предположить существование 22,6, 37,3 и 35,9 кораблей других классов, но дробные корабли нефункциональны. Двадцать три следующего класса, затем тридцать семь и тридцать шесть. А поскольку из первого вопроса логически вытекает следующий, — продолжил бронтин, и в его глазах вспыхнули искорки, — сообщаю, что пассивные защитные системы Центра Федерации могут уничтожить по меньшей мере восемьдесят два процента от общего числа кораблей сетти. Оставшиеся навряд ли будут способны напасть на планеты или угрожать Верховному Совету с должной эффективностью. Но сетти рассчитывают на тайное давление и подкуп, которые уменьшат мощность сканеров на сорок один процент, и на какую-то специфическую помощь, о сущности которой я ничего не знаю, чтобы вывести из строя дополнительную защиту. Это вторжение должно совпасть по времени с заседанием Верховного Совета и с зимней Судебной сессией, когда присутствие большого количества кораблей вызовет определенную неразбериху.
— Они не
Бронтин широко разинул рот, продемонстрировав тупые резцы травоядного, и издал долгий звук, нечто среднее между мычанием и криком осла.
— Приношу свои извинения, — оборвал он сам себя. — Это все наше длительное непонимание природы людей; мы уже давно начали отдавать свои голоса только для того, чтобы свести к минимуму возможность расширения территорий. Эти сетти ожидают, что все корабли Флота в Центральной Системе Федерации будут нейтрализованы. И снова мы сами же помогли этому, проголосовав за то, чтобы все корабли Флота поблизости от Центра были разоружены, чтобы они не превосходили силой Верховный Совет и не оказали на него влияния.
— Совершенно естественная ошибка для миролюбивых существ, — успокаивающе вздохнул Дюпейниль.
Там будет Сассинак с «Заид-Даяном». Неужели она тоже полностью разоружит корабль, доверившись обещаниям остальных разоружиться? Почему-то он в этом сомневался. Но, будучи под наблюдением Федерального Правительства, она не сможет задействовать все сканеры корабля…. а без предупреждения…
Он понял, что не имеет ни малейшего представления о том, как быстро «Заид-Даян» может подготовиться к бою.
«Мы осознаем эту сложность».
Если бы в мысленной речи существовали интонации, эта фраза прозвучала бы с чем-то вроде суховатого смешка. Ссли и вефт с видимой беспечностью кружили в своем резервуаре. Легко им, с горечью подумал Дюпейниль и мгновением позже понял, что нет, не легко. Он почувствовал бы себя еще более несчастным, если бы был заперт в таком вот резервуаре.
Когда, несмотря на возросшее напряжение, Дюпейниль наконец уснул, его вдруг разбудил визг рикси, и он сел, хлопая глазами и пытаясь осознать, что происходит. Экран внешнего обзора больше не показывал пляску взбесившихся разноцветных пятен, а вполне достоверное изображение, хотя он и не знал, какие сенсоры отвечают за это. Тьма, сияющие точки, некоторые из них заметно смещались… Голос сетти из громкоговорителя на стене прервал монотонные пронзительные выкрики рикси.
— Пленники, наблюдайте, — начал он с типичным для сетти чувством такта. — Сссмотрите, как рухнут ваши тщетные надежды.
Угол обзора изменился. Показалась часть корпуса «Великой Удачи» — острая вытянутая носовая часть, хищно нацелившаяся на неведомого врага. Ближайшие корабли из светлых точек превратились в игрушечные фигурки на черном фоне. Еще одна картинка — звезды, вокруг которой обращались планеты Центра Федерации. Звезда эта казалась сейчас немногим больше остальных.
«Раздели с нами информацию еще раз!»
Дюпейниль попытался расслабиться. Он уже передал все, что узнал от бронтина. Теперь он просто смотрел на экран, слушал хвастливую болтовню сетти и надеялся на то, что пара ссли — вефт сумеет связаться с другим ссли. Время шло. Изображение на экране менялось каждые несколько минут, подключаясь к различным сенсорам.
«Контакт».
Дюпейниль не был уверен в том, что в «голосе» ссли прозвучали радость и торжество, что это не была его собственная реакция на одно короткое слово. Он ожидал услышать больше, но какую бы связь ни установили ссли и вефт с другим ссли, его к этой связи они не подключили. Рикси щелкал клювом, переступая с одной ноги на другую, топорщил перья, широко раскрытыми глазами таращась в экран. Бронтин отказался смотреть. Его закрытые глаза и монотонное бормотание могли быть признаками депрессии — а может, он просто спал. Лети же, как и прежде, цеплялись друг за друга и за кусок серы.