Покорение льва
Шрифт:
— Подождите здесь, пока прибудет полиция, — произнес мужчина.
— Полиция?! — воскликнула Грейс.
— Да, полиция, мисс Бересфорд, — подтвердил Хавьер Алехандро Диего Эррера. — А вы как думали? Вы нарушили границы частных владений, самовольно, проникнув на территорию замка. В вашей семье вероломство и преступные наклонности передаются по наследству? — гневно спросил испанец на безупречном английском языке.
— Но у меня не было иного способа с вами поговорить, — принялась пылко оправдываться Грейс, уязвленная его намеком на преступление ее отца.
— Пробравшись в мой сад, вы повели себя
— Но это всего лишь одна роза, к тому же сорванная на той стороне! — всплеснула руками девушка.
— Если присовокупить ее к той сумме, что растратил ваш отец, то это не так уж и мало, — сухо констатировал Хавьер.
— Боже!
— Стыдно, мисс Бересфорд, — назидательно произнес герцог де Эррера.
— Простите, — прошептала она и невольно расплакалась. — Я догадываюсь, что вы очень дурного мнения обо всей нашей семье… Но если вы узнаете о тех обстоятельствах, которые толкнули моего отца на этот необдуманный поступок, то, возможно, измените это мнение, — робко проговорила девушка.
— От моего мнения ничего не зависит, мисс Бересфорд. Это дело находится на рассмотрении судьи, ему и решать, достоин ли поступок мистера Бересфорда снисхождения… В любом случае должен откланяться, — процедил он, желая покинуть кабинет.
— Прошу вас! — воскликнула Грейс. — Только выслушайте меня! Мой отец…
— Однако мне это безразлично, — холодно перебил ее герцог.
— Теперь он очень болен. Да и тогда он не вполне мог отвечать за свои поступки. Отец совершил их от отчаяния, — взывала к сочувствию англичанка.
— Так можно оправдать любое преступление, — возразил Хавьер. — Мне точно известно, что Ангус Бересфорд долгие годы занимал пост управляющего филиалом банка и проявил себя как компетентный служащий. В последние же полтора года, как выяснил независимый аудитор, он регулярно переводил крупные денежные суммы на липовые счета, используя свое служебное положение. Можно ли после этого утверждать, что этот человек не ведал, что творил? — вопросительно посмотрел на гостью Хавьер.
— У него не было выхода, — прошептала Грейс.
— Воровство — не выход, — категорично объявил Хавьер и вновь направился к дверям.
— Подождите! — тревожно окликнула его Грейс. — Пожалуйста, дайте мне пять минут, и я все смогу объяснить… Я постараюсь…
Глава третья
В свои почти тридцать шесть лет Хавьер торопился жить. Стремительные машины, быстротечные романы, торопливые ухаживания, ночи в любовном угаре, скоропалительные разрывы. Решения созревают мгновенно, сожаления исключаются. Все, что заставляет задуматься, неизменно навевает скуку, все, что призывает остановиться, возбуждает неприятные эмоции.
Протесты, требования, женские слезы — вот чего герцог де Эррера не желал терпеть даже после многих совместных ночей и, уж подавно, без оных.
Но что-то в этих огромных незабудковых глазах, полных слез, заставило его остановиться на пороге. И Хавьер тяжело вздохнул. Он внимательно пригляделся к незваной гостье.
Ее глаза были примечательны своей чистотой и глубокой синевой, лилейная кожа и нежный рот, сочная нижняя губа которого блестела от горячих слез, влажные русые, почти русалочьи волосы, густые и спутанные, обрамляют красивый овал юного лица.
Она не принадлежала к тому типу женщин, какой предпочитал Хавьер. Грейс не была платиновой блондинкой, ее грудь не заставляла облегающие наряды трещать по швам, да и ростом она не напоминала модель.
Перед ним стояло миловидное существо с заплаканным лицом — маленькая и стройная женщина, дочь проштрафившегося подчиненного. И он никогда не обратил бы на такую внимания.
— Даю вам две минуты, — произнес герцог де Эррера, смягчившись. — Но должен сразу вас предупредить, что мне уже достаточно известно об обстоятельствах хищения. А потому не советую водить меня за нос. Я уверен, что ваш отец бесстыдно злоупотребил моим доверием, и вам будет очень непросто изменить мое мнение, — строго сказал он, встав напротив заступницы.
— А известно вам, что он погряз в биржевых играх? — тихо спросила Грейс. — Он попал в зависимость от кредиторов и ничего не мог с этим поделать.
— И я должен ему сочувствовать? — ехидно усмехнулся Хавьер. — Я сожалею только о том, что это обстоятельство не вскрылось раньше. Вашему отцу на протяжении долгих лет удавалось успешно проходить все возможные проверки. А ведь в банковской сфере существует множество тестов, позволяющих выявить неблагонадежный персонал. Это как раз говорит об изощренности Ангуса Бересфорда.
— В отношении моего отца вы ошибаетесь. Он очень хороший, — доверительно произнесла девушка. — Я могу ответственно заявить, что он человек чести. — (Хавьер рассмеялся, выслушав ее наивные заверения.) — Все дурное произошло с ним от отчаяния! — взывала к пониманию юная англичанка. — Несколько лет назад он сделал рискованные инвестиции. Острая нужда подвигла его на это. Но вышло еще хуже — отец потерял все свои деньги.
— И почему он решил, что сможет вернуть благорасположение Фортуны столь, дерзким хищением? — продолжал язвить герцог.
— Сами деньги ничего не значили для отца. Все свое состояние он израсходовал на лечение моей мамы. Она многие годы тяжело болела… Сначала он обходился теми деньгами, что у него были. Но диагностика, консультации и врачебные процедуры становились все более и более дорогостоящими. Истратив свои накопления и не добившись существенных результатов, папа не позволил себе опустить руки. Он не мог смириться со страданиями моей мамы, и стал искать способ, как раздобыть деньги. Тогда он впервые подумал о биржевых спекуляциях. Как всем известно, надежные вложения не дают высоких доходов, какие могут при удаче принести рискованные инвестиции. Но отцу никогда не везло в подобных делах. Он рискнул и проиграл, потеряв все. И это в тот самый момент, когда моей маме с каждым днем становилось все хуже и хуже, доктора разводили руками, бессильные помочь чем-либо еще, а сам отец погряз в долгах. Он какое-то время держался, превозмогая отчаяние. Но когда не стало мамы, он сломался. Кредиторы стали требовать свои деньги с процентами. Но отцу нечем было платить. Они вознамерились продать наш дом — дом, в котором он много лет счастливо жил с моей мамой. Отец не мог допустить этой потери. Он решил во что бы то ни стало сохранить наш дом. Тогда он… взял деньги… — срывающимся голосом закончила свой рассказ Грейс.