Покорение вершин
Шрифт:
По моему приказу, хрустя камушками и костями гоблов, ордо строились в боевые колонны.
— Будем штурмовать без ничего? Даже не отдохнём?
— Не будем ждать. Их не должно быть много — основная часть должна была быть на развилке остаться. Так что идём на штурм!
— А лестницы?
— Первыми пойдёт Хрол Обрубок и Вок Секущий Хвост. Их бойцы вскарабкаются и без лестниц. Там между камнями хорошие щели.
— А если нас там ждут пока мы столпимся? Может рабов вперёд пустить?
— Всю работу рабы за нас не сделают. И их немного. Если же нас ждут,
Увидев, что командиры построили воинов и смотрят на меня, дал отмашку.
— На стену, хвостатые, вперёд! В ножи их! Режь-режь!
— Шуурх!
— У нас нет лестниц!
— У нас лапы… Мы не можем по стене…
На что всегда находился командир ордо:
— Вперёд на стену, тварь, пока не зарезал! Карабкайся, падаль!
От башни к ним полетели стрелы, на которые стали отвечать только стрелки Беспалого и Крока.
Первыми вперёд вырвались крысы Вока. В лёгких доспехах, зажав в пастях и хвостах кинжалы, они ловко карабкались по старой кладке, в которой была просто уйма мест для зацепов гибких лап и их фигуры одна за другой ввинчивались в узкие бойницы, или перебирались через зубцы.
Но всё было кончено довольно быстро — защитников было мало (едва ли два десятка набралось) и вскоре их визжащие тщедушные тела со смехом выкидывали наружу.
Порог входа располагался в двух метрах от земли с обратной стороны башни. Людям с гномами наверняка нужна была лестница, чтобы добраться до него.
Быстро вскарабкался внутрь и осмотрел внутреннюю часть — мусор, грязь и растерзанные останки гоблов.
Невольно внутри появилось блаженное тепло — вид трупов врага, его крови придал энергии.
Основной город располагался на возвышенности в метрах трехстах, и барбакан оказывался на ладони почти под стенами города. Его стены из тёмного камня отличались от грубой кладки (во всяком случае издалека), и на первый взгляд показалось, что город вмурован в скалу. Со стен, при наличии артиллерии или метательных машин, можно было вести огонь по нападавшим. Барбакан и стены города соединяла извилистая дорога со скатами по обе стороны шириной в две повозки. Все пространство вдоль дороги заполнено разрушенными остатками жилищ — всюду топорщилась неровная земля, россыпи керамики блестели на солнце, да торчали обработанные камни.
Стена в скале была будто бы вырезана, но так же частично её составляли сотни тщательно обработанных больших блоков. Следы былых украшений до сих пор оставались на поверхности — особенно сияло разноцветное стекло, вырезаны лица предков, символы кузнечного дела.
Ворота, располагавшиеся по центру, были закрыты. Состояние их было плохое, украшения давно содраны. При этом они были массивны и было видно, что так просто их не открыть — надо брать стену, по которой уже бегали фигурки гоблов. Как только они нас увидели, то долину заполнили звуки металлического дребезжания (то вонючки били в железные листы) и в горах отозвалось многократное эхо.
Взмахами оружия пустил вперёд остальных:
— Вы ждете что я за вас сделаю всю работу? Живо-живо вперёд! Чьё ордо первым возьмет ворота, тем неделю без работы и тренировок!
Над моими воинами уже нависали тени скалы и камней, вмурованных в остатки городской стены, и у многих дрожали хвосты и лапы от страха — ведь в любой момент враги могли нанести первый удар.
Стены гномьей крепости возвышались перед нами, словно неприступные стражи. Их поверхность, покрытая трещинами и сколами, говорила о бурной истории, которую пережила эта твердыня за время своего существования.
Темный минерал, из которого были вырезаны блоки, при падении лучей солнца создавал игру для глаз из слабозаметных переливов теней и света. Стены твердыни были не только физическим барьером, но и символом непоколебимости и силы.
Все кто мог лезть по стене — карабкались вверх, сбросив кольчуги и доспехи, если это требовалось.
И не хотел бы я быть на месте гоблоты, стоящей на стенах небольшими группами, которые наверняка думали больше о том как спастись, слушая скрежет когтей по камню и шепоты, которые звучат словно шорохи в темноте.
Крысолюди, обладая острыми когтями и сильными пальцами, легко взбирались по каменным стенам, зажав в пастях и хвостах клинки. Их гибкие и поджарые тела быстро подтягивались вверх, и они, словно тени, вылезали на стены там, где их не ждали, вступая в безжалостные схватки наверху.
Дождались, пока группа Вока открыла ворота, в которые вошли хобгоблины «Страшил», люди «Белых Быков» и вассальные.
Кровавая схватка в воротах дорого обошлась моим воинам, хоть их и было больше. Что делать — защищающиеся всегда имеют преимущество, особенно если у них есть хоть капля мужества. Гоблины боролись за своё выживание, пользуясь узостью места. Повезло, что у них действительно её оказалась всего капля. Против яростного напора трудно было устоять. Испуганный вой заглушил крики ярости, и гоблины бросились врассыпную — лишь бы прочь от нас.
— Бежим! Их слишком много!
— Ножи в хвосты, воины! Кусай и рви! Режь-режь!
На паникующих зеленок, накидывались часто без оружия, рвали крепкими зубами, вырывая куски мяса из ещё живых тел и кровь брызгала на морды окружающих — пугая или вводя в восторг других.
— Мясо рвать-рвать!
Я опасался того, что за этими воротами окажется ещё одна стена, но мои опасения оказались напрасными. За внушающими уважение воротами открылась небольшая площадь с сетью расходящихся коридоров за ними, с их отполированными камнем стен.
Редкие светильники горели в местных сумерках, но и без них быстро привыкшие к родной темноте глаза хвостатых рассмотрели пролегающие в породе жилы неизвестных минералов, формирующих разнообразные узоры.
Сейчас трудно было сказать, как давно зеленокожие проникли в эти места, обжили их. Год-два? Явно больше. Могло пройти и все десять-двадцать лет. Не знаю.
Зуберы — мои инженеры-колдуны ругались:
— У этих дикарей нет даже понимания о том, как поддерживать стены в хорошем состоянии. Они как будто бы специально хотят дать нам в возможность проявить свои таланты в лазании!