Покорение вершин
Шрифт:
— Хреновы укрепления! Стены толстые.ю что сама скала — не пробить, но укрепления всё же дерьмо! Где рвы, ловушки и ямы? Карлы тупицы! «Умелые строители!» Говнянные они строители крепостей! Сидят в них только потому, что всем на поверхности дел хватает!
Если в моём Логове уровень грунта за насыпными валами был выше окружающего рельефа (из нор землю выносили во двор и утаптывали), то здесь складывалось впечатление, что всё наоборот — за стеной было больше места за счёт выбранной земли и камней, и присутствовал небольшой наклон, который шел вглубь, под гору.
Перебив местных защитников, часть которых отступила вглубь,
Я смотрел на сырую темноту уходящих постепенно вниз путей и думал о тех ловушках, которые тут могли быть. Падающие на головы завалы, бойницы в стенах, волчьи ямы, сети — мало ли можно придумать. Из темноты слышался визгливый голос местного вожака гоблинов, пытающегося выстроить оборону.
Отдохнули, построились, а потом просто поставили одну мясорубку у наклона самых больших (наверняка главный ход) путей и толкнули её вниз.
— Ййайяяяай! Йаааа смеееерть!- от полноты чувств закричали операторы, когда постепенно раскручиваясь, сфера стала набирать скорость. Ритмичный стук железных лезвий, которые так любовно оттачивали на досуге по камням звучал ужасно, но хвостатым он очень нравился.
— Ооооо! А-а-а-а-а! — до нас донеслись крики, грохот, стоны, визг, рёв и всяческая звуковая какофония разных голосов, выражающая самые жизне трепещущие эмоции на какое-то время просто повисла в подгорных гулких ходах.
Выстроившись плечом к плечу плотной колонной по семь в ряд, по пятнадцать-двадцать рядов и держа дистанцию в метров тридцать, ордо пошли вниз.
Высокий сводчатый потолок поддерживали стоявшие вдоль стен колонны. С высокого свода на толстых цепях свисали масляные лампы. Когда-то огромные светильники сияли, но сейчас их покрывал слой пыли. На стенах когда-то была нанесена резьба, но что там конкретно было — тяжело судить, так как практически всё было сколото или измазано засохшими испражнениями, на которых росли грибы. Кое-где было видно цветное стекло на стенах и полу: если стронуть покрывающую его грязь, порой оно отражалось яркими цветами в свете тлеющих фитилей стрелков.
Я держался немного позади первого отряда, всё же опасаясь возможных ловушек. При этом всё что мы встретили — это грязь, говно/навоз, грибы, плесень, мусор и разбитые баррикады с множеством гоблинов, у части которых отсутствовали конечности, а другие были мертвы. Небольшая задержка, чтобы добить подранков и войско спускается.
Мясорубку нашли в метрах пятидесяти — она вылетела в небольшой зал и врезалась в каменную створку ворот. Гоблины затыкали крысюков копьями, при этом нам достойного сопротивления оказать не смогли из-за того, что довольно-таки быстро попытались сбежать. Быстро преследовать их не стали.
Вытащили изнутри двух крыс, вытерли всё от блевотины и крови, посадили следующих двух — среди желающих даже произошла небольшая потасовка, несмотря на то, как закончилась жизнь предыдущих водил.
Под нашими лапами хрустел скопившийся мусор, местами опаленный, будто когда-то тут бушевал хороший пожар. На это же прямо намекал тонкий запах гари, который никогда не выветрится из пострадавшего от огня здания, если не провести там капитальную перестройку. Сажу не было видно — в темноте наши глаза не различали оттенков, но свод наверняка был закопчен и от пожара.
Выйдя на ровный уровень/ярус, обыскали окрестности и потратили несколько часов на исследование небольших ответвлений, часть из которых мы просто завалили, когда выяснилось, что они уходят сильно далеко. Найденных гоблов (в основном мелких и самок) мы вязали и складывали в одной из больших помещений. Мы ушли, оставив небольшую охрану и на месте гоблов я бы болел за нас — так как если бы с нашим войском что-то случилось, то они могли бы так связанными остаться тут до конца времён. Не думаю, что охранники бы кинулись их развязывать. Хотя, болеть им за нас тоже не резон — добрых намерений у нас явно не было, и они это знали.
Вновь собрались, и пошли по главному ходу. Следующая встреченная дверь была не из камня, а такое чувство, что вырезана из единого огромного дерева: дверное полотно украшено сверху бронзовыми болтами с головками в виде пары скрещенных молотов — внизу они частично были выковырены, а частично дерево было сожжено.
В следующем зале нашли интересные вещи. Крысы потянули за кусок материи торчащий среди мусора, и под треск расплывающегося полотна вытащили прелые флаги/штандарты, где ещё просматривались тонкие серебряные и золотые нити, которыми были вытканы были вытканы гербы кланов и, возможно, отдельных военачальников. Как и прочие украшения коротышек, изображали они всевозможные горы, молнии, молоты, секиры, бородатые морды.
А так больше ничего нового — всё что можно было разграбить, гоблы уже давным-давно растащили по углам. Осталось разыскать эти углы с нашим добром.
Идя дальше, обследуя практически совершенно пустые ходы города, мы нашли ещё одно разветвление дорог. Только тут уже один путь шёл наверх, а второй опять имел наклон под гору.
Я по-хозяйски смотрел на стены, двери, остатки убранства — от каменных элементов мебели до светильников. Всё было интересно и любопытно. В текущей мрачной обстановке, когда все ожидали ловушек и засад, только я был весел и бодр. Наш походный хозяйственник, Вискрун Хриплый, остался на Развилке, поэтому просто запоминал залы и то, что в них можно было расположить. Лёгкий ветер показывал, что вентиляция действует хорошо, и оставался вопрос как тут с водой — основа жизни.
С писком разбегались сквижата, таская в пастях мелкие кости, бегая друг за другом. Со временем они настолько привыкли к нам, что уже не обращали внимания, пока не попадутся под лапы и их не пнут или стеганут хвостом.
Периодически встречал намалёванные на стенах уродливые морды — возможно изображение каких-то святых или богов.
Оставив две сотни бойцов сторожить ход вниз, перегруппировались и поднялись наверх. Если пропустить все мелкие события вроде поиска гоблов, то основную часть местного племени мы нашли наверху, вместе с разграбленными остаткам множества мастерских. Там же были было несколько выходов наружу, через которые самые непримиримые или самые трусливые сбежали, оставив тех, кто был обузой, был просто ленивым или считал, что даже при приходе новых завоевателей в их жизни ничего не изменится.